[indent]Надвигалась гроза.
[indent]Морвенн скучающе смотрела на небо: издалека, подминая под себя чернильно-чёрное полотно неба с мигающими точками звёзд, медленно и лениво ползли тучи, и в их брюхе сверкали молнии. Воздух был густым и душным — месяц выдался невыносимо жарким, и днём даже носа показывать из тени совершенно не хотелось, — запахи в нём застыли, размылись, почти исчезли. Ещё немного — и сюда доберётся свежий прохладный ветер.
[indent]Ещё немного — и острый серп луны скроется в ненасытной глотке бури.
[indent]— Он опаздывает.
[indent]Вёльва опустила голову.
[indent]— Придёт, — опёршись спиной о шершавую кору раскидистой долговязой сосны, она слегка повернула голову к спутнице. — Ты же не три медяка ему пообещала. А если не явится, пойду одна. Но тогда и деньги все мои.
[indent]Роксана Саадат — верховная жрица ковена, по-восточному роскошная и опасная, словно острая позолоченная джамбия, — скривила губы в беззлобной усмешке, скосив на Морвенн взгляд золотистых глаз.  Когда женщина с притворной укоризной сложила руки на груди, на её запястье тускло блеснул браслет — бусины из лунных камней, перемежаясь с костяными, как будто светились изнутри.
[indent]— И потратишь ты эти сокровища, стало быть, совсем не на нужды общины.
[indent]— Разумеется, — Нордаль провела рукой по лицу, на несколько мгновений прикрывая глаза. Лёгкая усталость зудела под кожей и ласково смежала ведьме веки. Ворона подавила зевок. — Сниму где-нибудь комнату и завалюсь в спячку, пока меня не растолкают и за шкирку на улицу не вышвырнут. Утомляешь ты меня с этими полуночными поездками.
[indent]Роксана хмыкнула, но не ответила, продолжая вглядываться во мрак.
[indent]Мор ещё раз глянула на небо и тоже застыла в ожидании. Откровенно говоря, идея с осквернением чужой могилы, ещё и могилы чернокнижника, ей была не особо по душе, однако верховную жрицу мало волновало, кому и что нравилось или не нравилось в её приказах. Как, спросила у вёльвы Роксана, ещё добывать осколки чужих знаний — не убивать же братьев по магии, верно? «Старик Рейлис ведь уже почил. За чертой ему эта книжечка не пригодится», — звучал в голове у Нордаль невозмутимый ответ Саадат.
[indent]Не пригодится, верно. Но если бы о том, что Ворона собирается сделать, узнали Калеб и Левана, в восторг бы они тоже не пришли.
[indent]Когда в тенях неподалёку что-то шевельнулось, Морвенн привычно напряглась, рукой сжимая рукоять меча, и выступила вперёд, заслоняя верховную жрицу от гостя из тьмы. Саадат не пошевелилась — рядом с Вороной она ничего не боялась: между ней и любой опасностью угольно-чёрной тенью становилась верная… подруга. Когда-то Нордаль пред ликом убывающей луны поклялась истово защищать ковен, не жалея ни крови, ни сил, и до сих пор никому не давала повода поставить свои слова под сомнение. Для неё община была семьёй, была жизнью, была смыслом.
[indent]Роксана была частью ковена.
[indent]Роксана была ковеном.
[indent]Морвенн выдохнула лишь тогда, когда из объятий душной летней ночи выскользнула знакомая фигура. Её плечи опустились — она его узнала, — но в сторону вёльва отходить не спешила. Банальная осторожность, однако она смерила Ша’аресса Эльденира внимательным взглядом с ног до головы: та же леденящая убийственная стать, подведённые сурьмой светлые глаза, безукоризненно чёткие и выверенные движения. Взгляд — взмах клинком. Вдох — натянутая тетива лука. Выдох — обещание быстрой расправы.
[indent]Убийца, баюкающий сталь в ладонях. Самый сомнительный из всех знакомых Нордаль.
[indent]Самый надёжный из всех, кому было известно о ковене.
[indent]— Ша’аресс, — Ворона медленно кивнула эльфу в знак приветствия, ослабляя хватку на рукояти одноручного меча. Как бы то ни звучало, старого знакомого она была даже почти рада видеть — всё-таки в компании по кладбищу под покровом темноты прогуливаться куда приятнее, чем в одиночестве. Насколько вообще можно было радоваться такой мрачной компании?
[indent]— Merhaba, canım. Gelmeyeceğini düşünmeye başlamıştık. Bayanları bekletmek uygun bir davranış mıdır? — прозвучал певучий голос из-за её спины, и ведьма подавила вздох. Знала — даже не оглядываясь, — что Роксана Саадат, верховная жрица ковена Полумесяца, женщина, чья пронзительная для Нельхиора красота так резко контрастировала с близостью кладбища, улыбалась так надменно и сладко, как не умел больше никто. — Belki de altınımız artık toplantılara aceleyle gitmenizin bir nedeni değildir? Sadece bir kelime söyleyin, anlaşmalarımızı gözden geçirelim. Bir çözüm bulacağız. Size layık bir ödül bulacağız.
[indent]Нордаль молча отступила в тень, улавливая на губах верховной жрицы тёмную, почти плотоядную усмешку, и вернула Шаиру усталый взгляд из-за спины Саадат. Северянка ни слова не понимала из того, что произносила Роксана, но ей это было и не нужно: всегда всё сводилось к одному — к пока ещё безуспешным попыткам колдуньи завладеть не вниманием наёмника, но его телом. Хотя бы вскользь коснуться напряжённых рук. Заставить его взгляд задержаться на ней дольше положенного.
[indent]Словно он был очередной игрушкой.
[indent]— Давайте ближе к делу, — без промедления предложила Ворона, выразительно поглядывая на небо: чёрные тучи неумолимо надвигались, где-то в их нутре клокотал гром. Стоять тут всю ночь и наблюдать за этими играми она абсолютно не хотела. — Успеть бы до дождя и могилу разрыть, и под крышу забраться, — она переглянулась с Роксаной, успев отметить во взгляде её медово-жёлтых глаз тень неудовольствия, и проговорила, обращаясь к Шаиру: — Надеюсь, восторг и чувство юмора всё ещё при тебе, а то я свои обронила по пути сюда.
[indent]Восторг, чувство юмора и Ша’аресс Эльденир — три непересекающиеся линии.
[indent]Морвенн Нордаль, впрочем, была четвёртой в этой глупой системе координат.
[indent]— Эти сведения мне дорого обошлись. Ваша вылазка обязана увенчаться успехом, — Роксана плавным движением отбросила тёмную прядь волос от лица и оправила край плаща, взрезая застывший воздух острым, как скимитар, взглядом — вёльва, эльф, туда, обратно. — Могила свежая — хоронили Рейлиса не больше десяти рассветов назад, где-то на северной стороне. Там, говорят, пара елей рядом растут. Уж надеюсь, не заблудитесь, — она обернулась, длинными тонкими пальцами обхватив черенок воткнутой в землю лопаты, и выдернула орудие вандализма из сухой почвы. Морвенн молча взяла вторую. — Мне нужен только гримуар, — Саадат сверкнула глазами в сторону Нордаль. — Но если позаимствуете у Рейлиса парочку костей, возражать не буду. И чтобы вас никто, — следующий взор, излишне пристальный, был адресован уже Аресу, — не видел. А если увидят… чтобы ни один след не вёл к ковену. Ясно?
[indent]— Ясно, — за двоих ответила  Ворона, перехватывая лопату поудобнее и давя очередной зевок. Раскапывать могилу — сущее кощунство, но Роксана отдавала приказы и более сомнительные. Мор уже почти смирилась. Почти. — Я тебя отыщу, когда мы закончим.
[indent]Верховная жрица, впрочем, не спешила прыгать в седло и срываться навстречу приближающейся грозе.
[indent]— Морвенн отдаст остаток денег, когда управитесь, Арес, — его имя из её уст звучало едва ли не песней пустыни. У Роксаны низкий голос, властный — и тем больше она походила на хищницу с горящими золотом во мраке глазами. — Надеюсь, наши дороги скоро снова пересекутся, tatlım.
[indent]Жест, которым она протянула наёмнику лопату, заставил вёльву закатить глаза.
[indent]Влюблённостями Саадат не страдала, но страстью, желанием, вожделением? Милосердные боги видели все её грехи, но участливо отводили взор — то было не их дело. Верховная жрица смотрела Ша’арессу Эльдениру прямо в лицо и выжидала. Что он будет делать? Как поступит? Не было в её взгляде мольбы, просьбы, страданий — только вызов, предложение, игра: уж слишком долго чародейка жила на свете, чтобы мотыльком увиваться вокруг любого, кто горит ярче других.
[indent]Ждать она умела.
[indent]И заполучить эльфа хотела лишь потому, что он будил в ней всё то плотское и животное, сокрытое под вуалью острой намирийской красоты, под тканями жреческих одеяний, под бронзовой кожей, во время ритуалов украшенной рдяными полосами крови.
[indent]Ша’аресс был очередным трофеем.
[indent]Морвенн это… не нравилось?
[indent]«Скорее, надоело. Синнур меня забери, сколько можно?»
[indent]Двинувшись вперёд, Нордаль решительно забрала у Роксаны вторую лопату и приблизилась к Шаиру, протягивая ему инструмент. «Бери и беги, Шаир» Обернувшись к Саадат, вёльва не без удовольствия отметила, что та, дёрнув смоляной бровью, отвернулась и направилась к привязанным неподалёку лошадям. Как только тонконогая гнедая кобыла вместе со всадницей скрылась за деревьями, Ворона тяжело вздохнула и махнула рукой в сторону рагнвальдского кладбища.
[indent]— Полагаю, твой день был гораздо лучше, пока ты сюда не пришёл. Сами боги над ней не властны. Прости за эти сцены, — вынырнув из-под еловых лап на дорожку, ведущую к самому мрачному месту в округе, Мор потёрла пальцами глаза. И хмыкнула. — Но у тебя отличная выдержка, Шаир. Надеюсь, это потому, что Роксана готова отдать тебе все деньги мира.
[indent]Ненадолго замолчав, вёльва чуть вытянула шею, выглядывая, нет ли кого у кладбищенских ворот. Там, как водится, было пусто, и шастали вокруг только тени и блуждающие огоньки — светлячки, раз за разом исчезающие во мраке и вновь появляющиеся в самом его сердце.
[indent]— Давно мы не виделись. Расскажи хоть, как проходят твои бесконечно весёлые дни.

Отредактировано Морвенн Нордаль (2025-08-20 10:58:36)

[indent]На слова Шаира о Роксане вёльва предпочла не отвечать. Нет, она прекрасно их расслышала — во всех подробностях, до последнего звука, похожего на скрежет металла, — но реагировать не стала, лишь на мгновение прикрыв глаза. Скажи такое кто из ковена — и не сносить ему головы: громкие ли, тихие ли, ядовитые речи да оскорбления в сторону верховной жрицы — неосторожный шаг по острому лезвию ножа. Однако община и её тайны, подёрнутые вуалью полупрозрачного лунного света, были далеко, а Ша’аресс к ковену не принадлежал. Золото, которое наёмник принимал из рук чернокнижников, могло купить его клинок, но уважение, благоговение, раболепство? Никогда.
[indent]Морвенн вообще сомневалась, что эльф был способен льстиво пасть перед кем-то ниц, шепча чьё-то имя в самых сокровенных молитвах, произнося его так, словно нет ничего священней на всём белом свете.
[indent]Она не могла представить его — точёный меч, непокорная и непокорённая ледяная стать — на коленях, со склонённой головой.
[indent]Перед Роксаной — тем более.
[indent]«Но ведь она не успокоится. Мы оба это знаем», — отстранённо подумала Ворона и глянула на небо: клубящиеся тучи неумолимо отвоёвывали один кусок неба за другим, и вскоре жёлтый коготь полумесяца утонул в брюхе надвигающейся грозы. Совсем рядом блеснула молния, а следом за ней послышался недовольный рокот грома. Воздух двинулся, зашевелился — до кладбища долетел ветер, свежее дыхание бури, и прорезал густую, застоявшуюся ночную пелену.  Запахло близостью дождя. Ещё немного — и небо разразится первым за месяц ливнем.
[indent]Смоет ли он ведьмину усталость, въевшуюся в её кости и плоть?
[indent]Свежие следы на пыльной земле посреди пожухлой травы заставили Нордаль скрипнуть зубами. Видят боги, если они с Ша’арессом и правда отделаются только осквернением чужой могилы и бесчестной, подлой кражей у мертвеца, эту ночь можно будет даже считать вполне себе сносной. Но что-то красноречиво засосало под ложечкой, будто мягко намекая, что отделаться малым вряд ли получится. Страх, волнение, тревога? Слишком сильные чувства. Раздражающее неудовольствие, кольнувшее в виске беспокойство, заставившее ещё больше усилить бдительность? Да, пожалуй, для Морвенн ощущения были самые подходящие.
[indent]Как бы это ни звучало, Ша’аресс Эльденир — пожалуй, единственный человек, в чьём обществе полуночная прогулка по обители канувших в вечность имён и позабытых людьми и богами кособоких надгробий ощущалась почти безмятежным вечерним променадом. Тель’арен вооружён до зубов, но поворачиваться к нему спиной Вороне было не страшно: слишком много крови они пролили вместе, слишком много гнили и грязи смывали с рук, слишком часто пересекались их тяжёлые, словно вечные льды, красноречивые взгляды.
[indent]Если кого на кладбище и стоило опасаться, то уж точно не циничного наёмника и молчаливых мертвецов, а тех живых, что могли рыскать вокруг и прятаться в тенях, словно стая голодных волков.
[indent]— На войну? — не повышая голоса, переспросила Нордаль, настороженно осматриваясь вокруг. У подножия старых скрипучих елей и дрожащих под пока ещё редкими порывами ветра тонких осин да под сенью раскидистого орешника клубилась мгла. К земле пригибался почти отцветший багульник. Погост молчал… до поры до времени. И магия дремала в колдовских жилах — чутьё никого не выдавало. Вёльва медленно выдохнула и перевела взгляд на мужчину — цепкий, внимательный. Она отметила, как долго он подбирал слова, но вернуться к этим мыслям решила потом. — Хм, — многозначительно выдала Мор, покатав следующую фразу на языке, прежде чем вновь начать говорить. — Тебе бы не на войну, Шаир, а отдохнуть месяц-другой. Может, тогда и в миру всё станет понятно. Но уж коли соберёшься, да если ещё на север, приходи. Я тебе отсыплю монет и перечислю, кому передать от меня пламенный привет.
[indent]Вряд ли в родных краях остался хоть кто-то, кто помнил бы её имя, магию и лицо.
[indent]Могила, хвала Синнур, обнаружилась быстро. Морвенн мазнула задумчивым взором по горке рыхлой земли, оценивая масштаб предстоящей работы, потёрла глаза пальцами свободной руки и перехватила лопату поудобнее, собираясь шагнуть к месту упокоения чернокнижника.
[indent]И нахмурилась, когда Эльденир преградил ей путь. На его ладонь поверх своей Ворона покосилась уже с немым вопросом.
[indent]Чтобы тель’арен её касался?
[indent]«Сегодня луна рухнет с неба»
[indent]— М-м, — только и протянула колдунья, наблюдая за тем, как Ша’аресс, отобрав у неё инструмент, уносит лопату прочь, прислонив ту к раскидистой вечнозелёной ели.
[indent]«Только мешаться будешь» — не совсем то, что она ожидала услышать от товарища по расхищению могил в упоительный предгрозовой час, который они проводили наедине в самом тихом и уединённом месте во всей рагнвальдской округе, но… Это же Шаир. «Спасибо, что хоть к Роксане обратно не отправил. Вот уж что из его уст прозвучало бы как оскорбление»
[indent]— Ну, как скажете, ваше величество. Кто ж я такая, чтобы противиться, — хмыкнула Нордаль, цокнув языком. Манера общения наёмника была ей привычна — его слова и поведение вёльву давно не задевали, хоть порой и заставляли удивляться… Как, например, сейчас. — А я-то уже хотела половину твоих денег присвоить себе за помощь с раскопками…
[indent]На землю упали первые крупные капли дождя.
[indent]И пусть ливень был ещё — пока ещё — далеко, круглобокие чёрные тучи поглотили остатки света, и кладбище погрузилось в непроглядную тьму. Когда сбоку сверкала зарница, на иссохшую землю, кривясь, падали длинные тени. Не отходя от нужной могилы далеко, Морвенн побродила из стороны в сторону, настороженно всматриваясь в очертания покосившихся надгробий и спящих деревьев. Магия не подавала голоса. Пальцы привычно охватывали рукоять старого кинжала. Слух ловил звуки: ветер, запутавшийся в листьях бурого папоротника, приближающиеся раскаты грома, стук дождевых капель по зелени листвы.
[indent]Железо, вгрызающееся в грунт.
[indent]Шелест земли.
[indent]И вопрос.
[indent]— У тебя самой чего?
[indent]Ворона сначала подумала, что ослышалась.
[indent]Когда она спрашивала Ша’аресса о том, что произошло в его жизни за минувшие луны, дело и правда было не в простой любезности — лебезить перед другими вёльва не умела, не любила, считала ниже собственного достоинства и тратой времени. Ей не было дела до того, как прошёл день у бородатого трактирщика в Рагнвальде, сколько скота пало от мора в соседней провинции и за кого пряха надумала сосватать свою пышнотелую холёную дочурку. Чужие истории редко интересовали её: большинство людей, которых Нордаль встречала на пути, забывались ею с восходом солнца, когда вороной жеребец уносил колдунью прочь.
[indent]Однако существовал ковен — семья, о которой болело сердце, община, люди, чьё существование было константой. Роксана, Калеб, Левана, все чародеи и их ученики — они были частью её жизни, частью её сердца, причиной, по которой Мор открывала глаза по утрам. Знать, как дела в ковене, — естественно, словно дыхание.
[indent]А другой осколок её существования находился за пределами общины. Там, где Морвенн была не старшей ведьмой на очередном собрании с верховной жрицей, не ступающей в ритуальный круг тёмной чародейкой, не защитницей, готовой без промедления обнажить клинок и чёрное колдовство, — там, где Нордаль слыла лишь «треклятой северянкой» с руками по локоть в крови, обагрённым кровью клинком и тяжёлым, как небосвод на плечах, взглядом.
[indent]Ша’аресс Эльденир был частью этой её жизни — грязной и бесчестной, опасной, кровавой, но по-своему понятной, не увязшей в интригах и магических коварствах.
[indent]Ша’аресс был константой. Такой же, как ковен, только по другую сторону зловещих и путанных лесных троп. Ворона привыкла к нему: к его присутствию, к металлу, прорезающемуся в голосе, к вышколенной выправке, к резкой ледяной решимости. А уж если к кому удалось притереться, если взаимное уважение проходило суровое испытание временем, если жизнь не отсекала человека острым серпом и не разводила их дороги…
[indent]Морвенн Нордаль это признавала.
[indent]Поэтому она задала наёмнику тот вопрос.
[indent]Она давала понять, что тель’арен — часть привычного для неё мира, не произнося вслух пустых и громких, излишне пафосных фраз. Но давить, ждать такого же признания, понимания? Нет, увольте. Не ответь Шаир вовсе, вёльву бы он не обидел. Она ни на чём не настаивала.
[indent]Но он ответил, пусть и долго подбирал слова — молчание было таким осязаемым, что давило на плечи, но Ворону это мало волновало.
[indent]А теперь мужчина задал и свой вопрос. Минимальный интерес? Пускай.
[indent]Для Ша’аресса и этого было уже поразительно много.
[indent]Колдунья обернулась через плечо, наблюдая за тем, как наёмник взрывает лопатой землю: яма всё углублялась и углублялась, а куча свежего рыхлого грунта рядом с могилой росла. Прятать светившееся в глубине серых глаз удивление Нордаль даже не пыталась — Шаир на неё всё равно не смотрел; вместо этого она, как и наёмник до этого, перебирала в голове фразы, которыми можно было бы заполнить повисшую тишину.
[indent]Не ложь. Не пестрящая деталями правда.
[indent]Что у неё?
[indent]Ритуальная кровь и черничный сок под ногтями — ковен встречал растущую луну, и Левана вплетала ей в распущенные волосы костяные бусины, папоротник и дурман под рёв сложенного в центре поляны костра. Сон урывками уже которую ночь — Роксана заявила, что ехать в Рагнвальд они должны немедленно и без долгих привалов, и воззвания Калеба к здравому смыслу привычно отмела одним небрежным взмахом руки. Свежий шрам на бедре — вёрткий оказался прохвост, решивший, что одинокая женщина будет лёгкой добычей.
[indent]Клятвы и ковен.
[indent]Усталость.
[indent]— У меня… — Мор отвернулась, вздохнув и скрестив руки на груди. Подавила зевок. — Госпожа Саадат у меня, Шаир, — наконец, выдала она, и в негромком её голове послышались нотки раздражения — не яркого, сжирающего пламенем все остальные эмоции, а глухого, почти обречённого. Раздражения, с которым уже смирились. — Верховная жрица и её бесконечные изобретательные идеи. Одна лучше другой. Я могла бы остаться дома, отоспаться нормально хоть одну ночь… Но вместо этого стою и предвкушаю, как мы с тобой будем возиться в грязи с трупом, да ещё и под ливнем. Полуночные занятия моей мечты.
[indent]Тихо выдохнув, вёльва сморгнула каплю дождя, упавшую на ресницы. Она питала уважение к Роксане и их долгой дружбе и взаимовыручке, но уважение и дружба заканчивались ровно там, где ледяной горой выростало мнение Нордаль. Морвенн на многое готова была закрыть глаза, многим пожертвовать ради ковена, по колено залезть в гнилую топь, грязь и кровь… И всё же некоторые решения Саадат заставляли откровенно скрипеть зубами и поднимать брови в молчалвом вопросе, где цензурным словам почти не было места.
[indent]— Но когда жрица приказывает, никто не смеет ослушаться, — произнесла Ворона то ли для старого знакомого, то ли для самой себя. Напоминая? Убеждая? — Тебе за это хоть платят. А я тут из-за чистой и искренней любви к Роксане, — обычно ровный и холодный, голос колдуньи вновь приобрёл оттенки: неприкрытая ирония и невыразимо тихое принятие ситуации. — Хотя не знаю, стала бы даже за деньги терпеть все её настойчивые… заигрывания? Что она тебе там вообще поёт на намирийском? Будет хоть, чем её поддеть в разговоре.
[indent]От усиливающегося дождя вскоре перестал спасать даже капюшон плаща. Скверно, подумала Морвенн, но ожидаемо — ещё в предвечерний час стало понятно, что ближе к ночи до провинции доберётся буря. Тьма на кладбище всё так же оставалась недвижима. В очередной раз осмотревшись, вёльва шагнула к краю вырытой ямы и, уличив момент, похлопала Ша’аресса по плечу.
[indent]— Вылезай, давай сменю тебя. Отдохнёшь. Зачем-то же нам дали вторую лопату, в конце концов.

Отредактировано Морвенн Нордаль (2025-10-11 17:18:35)

[indent]Совет мужчины продолжать мокнуть под дождём, стоя посреди рагнвальдского погоста, и ценить момент Морвенн встретила скупым смешком и кривой, неприятной улыбкой одними уголками губ — взгляд крапчато-серых глаз остался холодным и острым, как вымерзшая сталь. Гроза бросила отблеск зарницы на бледное лицо, и свет изломал птичьи черты — исказил, вытянул, породил сбивающие с толку тени. Ночь вторила сгинувшей в шуме дождя усмешке раскатом грома.
[indent]— Не очередному врагу, а очередному любовнику? Это мы уже проходили. А себе могилку и правда надо бы выкопать — может, хоть там высплюсь и отдохну.
[indent]Нордаль не могла не признать, что без Роксаны ковен вряд ли добился бы и половины того, что у них есть сейчас. Саадат слыла чародейкой сильной и опытной, но отнюдь не магическое мастерство и умение читать ниспосланные небесами знаки выковало из намирийки достойную верховную жрицу. Она была целеустремлённой и упрямой, прозорливой, умела просчитывать риски и делать верные ставки, не боялась (хоть и терпеть не могла) признать поражение и умела принимать непростые решения. Роксана в одинаковой степени уважала и знания, и силу — духовную и физическую, — и в мире, где люди боялись пламени, Саадат сама стала пожаром.
[indent]Одно лишь было плохо: обожала она ставить старших чародеев в известность об уже принятом ею решении и крайне не любила после выслушивать тирады о здравом смысле и благоразумии, которыми пестрели речи Калеба и — иногда — Леваны.
[indent]Если Роксана не вынесла вопрос на обсуждение, значит, он был закрыт задолго до того, как её слова прозвучали в зале, пропитанном ароматами бадьяна, терпкого ягодного вина и мирры.
[indent]И советы постфактум ей были уже не нужны.
[indent]— Я бы так не разбрасывалась словами, знаешь ли, — Мор глухо фыркнула в ответ на фразу Ша’аресса про щедрую плату за честную работу и пять минут приторных блеяний и сморгнула каплю дождя, упавшую на ресницы. — Уж кто-кто, а наша верховная жрица недостатком вожделения к своей роковой персоне явно не испытывает. А прознает, о чём мы тут болтаем, — и вовсе решит, что завидуем.
[indent]Её предложение помочь тель’ареном было встречено… холодно. Глядя, как он по-волчьи сверкает глазами из-под наброшенного на голову капюшона и вымокших белых прядей волос, прилипших ко лбу и вискам, Морвенн прищурилась и убрала руку — медленно и осторожно, словно опасаясь потревожить спящего зверя. Выгнула бровь, услышав почти нелепое «нечего в грязь лезть». Рассмеялась бы, заглушая рокот грозы, будь это хоть сколько-нибудь смешно, — но промолчала, оставив невысказанный вслух вопрос висеть в воздухе.
[indent]«Что это ещё за выступления?»
[indent]Ограничься мужчина резким и лаконичным «не надо», вёльва бы и значения этому не придала.
[indent]Но всё остальное?
[indent]Ворона была последним человеком, которого смутили бы слякоть и кровь, гниль, гной и вид мёртвых тел — за те годы, пока чёрная ворожба текла по её венам, а рука сжимала клинок, ведьмины глаза немало повидали мерзости, и глиняное месиво испугать Нордаль было просто неспособно. Потому-то Роксана и отправляла Мор возиться с поручениями: чтобы та по самое горло залезала в такие бездонные дебри дерьма, к которым никто другой и приблизиться не согласится. И по той же причине однажды они и встретились с Шаиром: рдяные капли крови на щёках, — чья была она? вражеская? их собственная? — приставшие к полам плащей липкие комья грязи и голодная, мёртвая тишина после боя.
[indent]Ша’аресс Эльденир прекрасно знал, что Морвенн не чурается никакой работы.
[indent]К чему был этот странный отказ?
[indent]К чему были эти слова?
[indent]Странные, дымно-вязкие — марево других фраз, не сорвавшихся с губ, предвестники обманчиво-яркого солнца после хмари на высоком зимнем небе. Что-то — маленькая, нелепая, глупая догадка — робкой птичкой билось в виске вместе с током колдовской крови, но Нордаль отмела эту мысль: уж настолько она не вязалась с колючим взглядом, которым её одарил Эльденир.
[indent]Вновь скрестив руки на груди, женщина некоторое время безмолвно наблюдала за тем, как тель’арен счищает пласты глины с крышки гроба, но, помня об осторожности, решила не оставлять окрестности без внимания надолго. Едва Шаир взялся за лом, готовясь вскрывать уютную опочивальню Рейлиса, она отвернулась от могилы и вновь оглядела безмолвную усыпальницу забытых имён. Дождь барабанил по земле и камням, размывая протоптанные меж могил дорожки. Усилившийся ветер качал тонкие осинки, обрамлявшие край погоста, и трепал еловые лапы над головами двух бесчестных гостей. Молнии разрывали уставшее чёрное небо с каждым разом всё ближе и ближе — гроза уверенно забирала на восток, обрушивая на провинцию ливень из растерзанного и вспученного брюха туч.
[indent]Не было на рагнвальдском кладбище в столь тёмный и мрачный час никого, кроме Нордаль и Эльденира.
[indent]Отчего же тогда вёльве казалось, что кожу даже под плащом жжёт чей-то пристальный взгляд?
[indent]Звуки, раздавшиеся из раскопанной могилы, отвлекли её, и Мор обернулась через плечо: Ша’аресс поднял крышку гроба, являя лик Рейлиса полночной мгле. Смахнув со лба мокрую прядь враново-чёрных волос, женщина в последний раз окинула взором дрожащий под порывами ветра куст орешника и мельтешащие на земле тени, а затем повернулась к наёмнику — тот уже, не робея перед ликом смерти, вырвал тёмный гримуар из лап мертвеца и протягивал ей бесценную добычу.
[indent]На миг в серых глазах Морвенн промелькнуло безмолвное удовлетворение.
[indent]Знания, закованные в письмена. Многолетний опыт, уместившийся на пожелтевших и потрёпанных временем страницах. Роксана рассказывала: Рейлис снискал славу талантливого чернокнижника, особенно искусного в мастерстве порч и проклятий. Птички-сороки за мешочек звонких монет-блестяшек напели жрице, будто бы почивший чародей, кроме всего прочего, изучал и влияние небесных светил на тёмные ритуалы и волшбу в целом. Если в гримуаре окажутся и такие записи… «Занимательное же будет чтиво»
[indent]Пальцы колдуньи сомкнулись на корешке добытой книги, и в тот же момент Нордаль ощутила, как кожа касается кожи — такой же тёплой и вымокшей под дождём, как и у неё самой. Случайность, не более. Мор таким вещам значения не придавала: не испытывала она ни неловкости, ни давно уж позабытого девичьего трепета, — но до Шаира лишний раз дотрагиваться всё же не привыкла. Они не жали друг другу руки при встрече и уж тем более не бежали радостно обниматься — последнее и вовсе представить было невозможно. Их прикосновения были обрывистыми, исключительно рабочими: подать руку, чтобы помочь подняться, коснуться плеча, чтобы завладеть вниманием и безмолвно подать знак…
[indent]Потому она ждала, что Ша’аресс отдёрнет ладонь.
[indent]Но протянулись два удара сердца, а мужчина даже не пошевелился.
[indent]Моргнув, Ворона забрала гримуар, обмотав его выуженной из сумки плотной тканью и спрятав подальше от ливня. Почти удивлённо хмыкнула, услышав заданный тель’ареном вопрос — тот свалился на голову, словно шапка снега, соскользнувшая с еловой ветви.
[indent]— Расслабляться? Я? — вёльва обречённо вздохнула, поглядев на напарника по исключительно мокрой и грязной работёнке сверху вниз. — Меня даже почти смешит то, что ты считаешь, будто у меня есть время на отдых. Вылезай, моя очередь мараться в грязи, — она протянула Эльдениру руку, помогая ему выбраться из разворошённой могилы, а после, не медля ни мгновения, спустилась к раскрытому гробу.
[indent]Шаир свою часть сделки выполнил безукоризненно. Сверхъестественного от него ничего не требовалось, однако же непросто найти людей, которые не будут сотрясать воздух лишними вопросами: что, зачем, почему и за сколько… Нет, наёмник молчал и делал. Надо значит надо — и всё тут. За это Нордаль его уважала и потому же рядом с Эльдениром чувствовала себя — боги! — спокойно. Его выправка и хмурая стать, отчуждение и тягучее безмолвие, говорящее громче сотни слов, были ей близки. В мире, где всё измерялось золотом да силой, они были обнажённым клинком и чудовищным проклятьем — плясали со смертью, а после растворялись во мраке, но не знали ни сна, ни отдыха.
[indent]Оружие, что всегда держат на изготовке.
[indent]Ворона бросила короткий взгляд на рыдающие небеса и вернула внимание к телу чернокнижника.
[indent]Будь Рейлис жив, воззрился бы он на Морвенн из-под седых бровей: надменно, чванливо, презрительно? Где видано такое было в благородном северном королевстве, чтобы чародеи оскверняли трупы братьев да сестёр по магии, где слыхано, чтобы кто-то приходил и брал колдовские кости, упокоенные в земле?
[indent]Нордаль натянула припасённые потёртые перчатки — видит луна, выбрасывать их было жалко, но марать в трупной гнили новые она себе позволить просто не могла — и выудила из ножен меч, бросая последний равнодушный взгляд на лицо мертвеца.
[indent]К несчастью для Рейлиса, Морру Равн воспитывали каолтарские вёльвы. И если бы полоумную старуху Ильву забрала Синнур, милосердная богиня смерти, злая черновласая девчонка отрезала бы упокоившейся наставнице все пальцы до единого.
[indent]Того требовал древний обычай.
[indent]— В ковене редко выдаётся свободная минута. А уж час безделья, когда никто тебя ни с чем не дёргает — и подавно, — произнесла Ворона, присаживаясь рядом с мертвецом. В нос ударила ни с чем не сравнимая трупная вонь: пусть на первый взгляд Рейлис и выглядел сносно (для покойника, конечно), мясо и кровь давно уже начали гнить. Чернокнижнику повезло возлегать в гробу, а не в чаще мрачного голодного леса под сенью безразличных небес: брось кто тело на милость матери-природы, его давно облюбовали бы мерзкие белые личинки, черви и падальщики, которые не гнушаются жрать мертвечину. За месяц-другой от великого колдуна остались бы только остовы белёсых костей… и воспоминания. — Но если повезёт от всех спрятаться и посидеть в тишине, я фигурки вырезаю, — уложив одну пясть Рейлиса на край гроба, куда ещё недавно была вбита массивная деревянная крышка, Морвенн сдвинулась чуть в сторону и перехватила меч двумя руками, занося его для рубящего удара. — Из костей.
[indent]Всё произошло за какие-то считанные мгновения.
[indent]Меч, отразив вспышку молнии, с силой опустился на руку трупа, жадно вгрызаясь в хрупкие, словно цыплячьи, кости запястья.
[indent]Гроза взревела рокотом грома где-то над головами двух старых знакомых.
[indent]В ствол одной из елей, застывших подле могилы, вонзилась стрела.
* * *
[indent]У Гарвана давно уже затекло и вымокло всё, что можно, но он скрипит гнилыми зубами и терпит, перекатывая слова короткой молитвы вперемешку с грязными ругательствами на языке. В этот день и в этот час он должен стоять на кладбище, выполняя веление свыше, должен огрызнуться острой сталью на врагов, должен забрать то, что послужит культу куда лучше, чем какой-то ведовской общине.
[indent]Воля лидера — воля Верениса.
[indent]А значит, и воля Гарвана.
[indent]Рядом с ним, изредка смаргивая с ресниц капли дождя, застыл Лейф. У него вспорот и зашит рот — шов тянется от левого уголка губ почти по всей щеке, — а под одеждой шрамами испещрена вся спина. Приземистый и крепко сбитый, он держит в руках лук с наложенной на тетиву стрелой, но стрелять не спешит — ждёт знака от Гарвана, изредка бросая на того косые взгляды.
[indent]Гарван глядит на рыдающее небо и чувствует, как издевательски обнимает его за плечи прохладный ветер.
[indent]— Нам обещали двух баб, — скрипит Лейф, посматривая вперёд — туда, где две фигуры в тёмных плащах, почти сливаясь с кладбищенской мглой, оскверняют свежую могилу не хуже их с Гарваном братьев по вере. — Одну девку я вижу. А вторая, сука, чё, перевёртышем оказалась? Чё за хер там лопатой машет?
[indent]Странно, думает Гарван, что этот вопрос ещё раньше не прозвучал. Он и сам себе его задаёт уже битый час, — неужели наводчик ошибся, неужели не так понял, неужели обманули, неужели неужели неужели — вот только толку-то? Ответ не снисходит божественной милостью, озарение не наступает; у них есть лишь отряд из четверых добровольцев, истосковавшееся по резне железо, стук крови в висках.
[indent]Одна на всех вера.
[indent]Одна на всех миссия.
[indent]Одна на всех… жопа, блядь.
[indent]Вон она, там, вдалеке, под двумя елями. Могилу раскапывает. Лопатой орудует — будто убивать кого собирается. Большая такая жопа, белобрысая, непростая. Неприятная очень.
[indent]Сегодня, сука, всё шло не так.
[indent]— Сходи, спроси у него, расскажешь потом, что ответит, — цедит Гарван сквозь зубы, старательно не повышая голоса. Они с Лейфом далеко, прячутся за кустом терновника, вокруг шумят под порывами ветра деревья и рокочет гром, но мужчина всё равно опасается, как бы их не услышали. Женщина смотрит в другую сторону, но порой всё-таки оборачивается, скользит острым взглядом по окрестностям, и всякий раз, когда её взор останавливается на раскидистом тёрне, Гарван задерживает дыхание. Ему кажется, что они с ведьмой смотрят друг другу прямо в глаза… Но ничего не происходит. Она снова отворачивается. — Уже без разницы, кто там за книжкой явился. Кто есть, тех и будем рубить. Слышал же, что он сказал, — на пару мгновений Гарван замолкает, косится на лук в руках Лейфа. Ветер шевелит терновый куст. — Только от лука твоего проку сегодня никакого. Погода подвела.
[indent]— Херня, — шепчет Лейф в ответ, и плотные чёрные нити на его щеке шевелятся, словно черви. — Когда я промахивался?
[indent]«Нечасто, но промахивался же», — думает Гарван, но молчит. Да и, раз уж на то пошло, одно дело — стрелять при свете луны в безветренную ночь, а в грозу, да когда ещё цели почти сливаются с мраком, царящим на погосте… «Нет, плохо это всё»
[indent]Двое их товарищей затаились в тенях на другой стороне кладбища и ждут теперь, когда же начнётся действо. Гарван и Лейф должны будут отвлечь внимание полночных гостей на себя, пока Видар и Рами заходят с тыла. У Рами тоже с собой лук, и обращается он с ним почти так же хорошо, как Лейф, да будет ли толк?
[indent]Всё должно было быть проще.
[indent]Никаких магов в отряде — колдунья (вообще-то, им обещали двух) не должна их почуять.
[indent]Никакой крови и лишних ударов — у ведьмы не должно быть возможности ворожить.
[indent]Не тихо, но быстро.
[indent]Прикончить, забрать книгу, уйти.
[indent]Но этот мужик…
[indent]Гарван глядит, как ведьма помогает беловолосому вылезти из раскопанной могилы, и морщится. Размышляет, что хуже — выйти против двух магичек, которые вскроют им черепа и выпотрошат животы голодной и кровавой магией, или против одной, но всё ещё опасной чародейки и, предположительно, наёмника, от которого хрен знает чего ждать. Колдун он? Просто воин? Судя по виду, меч в руках держать умеет, но выстоит ли против четверых? «Попробуем сначала его убрать. Ведьма — цель известная, а этот… Как бы худо не вышло. Сдохнет первым — будет легче с бабой справиться. Шельма пусть хоть заколдуется, а всех нас ей всё равно не одолеть»
[indent]Да в Бездну всё.
[indent]Слишком много мыслей.
[indent]Отступать всё равно некуда, и плана другого у них нет. Погода подвела? Гарван будет надеяться, что сталь не подведёт.
[indent]И да проведёт их Веренис по тропе разрушения, ибо умереть за него — лучшая награда.
[indent]Лейф, уловив почти безмолвное «сейчас», уличает момент: баба теперь копошится в могиле (так даже лучше, это её задержит), а их новоявленная проблема в сторону тёрна не смотрит, — и вскидывает лук.
[indent]В момент, когда товарищ отпускает тетиву, в голову Гарвана ядовитой змеёй закрадывается гнилая, нехорошая, страшная мысль.
[indent]«Ни хера у нас не выгорит»
* * *
[indent]Щепки дождём разлетелись в разные стороны.
[indent]Мор вскинула голову и глухо выругалась себе под нос, моментально избавляясь от сумки с книгой — та упала Рейлису на грудь, сминая погребальную робу,  — и от намокшего и отяжелевшего плаща.
[indent]Умелому лучнику в хороших условиях хватило бы нескольких ударов сердца, чтобы выпустить вторую стрелу. Но сейчас над погостом бушевала гроза, по земле мельтешили тени, а ветер неумолимо сносил бы снаряды прочь — прицелиться непросто, и Нордаль надеялась, что это выиграет им хотя бы несколько секунд.
[indent]Удивительно, что первая стрела вообще хоть куда-то попала.
[indent]— Суки, — утомлённо, но в сердцах пробормотала вёльва, поминая про себя непрошенных гостей всеми крепкими словцами, которые знала на родном и всеобщем. Раздражение острой иглой впилось в висок: вот знала же, чувствовала, что ничем хорошим эта вылазка не обернётся, — но Морвенн затолкала чувства и эмоции подальше, отгородилась от них. Не время. Потом будет тяжело вздыхать. — Вылезу. Не подставляйся.
[indent]Бездна знает, сколько там было в засаде таких озорных затейников, но одно то, что они сюда лучника догадались притащить, уже не сулило ничего хорошего.
[indent]Прицелиться в темноте не сможет? Ага, значит, будет стрелять наугад. Поди подумай ещё, что лучше.
[indent]Подскочив к краю могилы, Мор кошкой рванулась вверх, скользя по глине. Она не сомневалась, что Ша’аресс вполне в состоянии справиться с противниками и сам, но оставить его сражаться в одиночку не могла — себе бы не простила такой низости. В конце концов, они вдвоём в это вляпались, а значит, и выбираться будут спиной к спине.
[indent]Оказавшись на ногах, Ворона хотела было обернуться в сторону, откуда прилетела стрела — но не успела.
[indent]Мрак на другом конце кладбища задрожал, изрыгая крадущиеся злобные тени.
[indent]Небо на мгновение осветила вспышка молнии, и свет выхватил из мглы две приближающиеся фигуры.

Отредактировано Морвенн Нордаль (2025-10-11 19:23:08)