- Я уже попросил сестер подготовить вам покои…
- Не стоит так суетиться, отец, у нас сегодня назначена еще одна встреча.
В кабинете настоятеля храма было темно. Немногочисленные свечи почти догорали, давая мало света, а широкий камин перекрывал не менее широкий письменный стол. Медные пиалы с церковными благовониями сильно чадили, от такого обилия ароматов с непривычки першило в горле, но Матиас лишь облизал губы, заложив руки за спину под полами плаща. Пожилой священник обернулся, удивленно посмотрев на инквизитора.
- В столь поздний час?
- Да, в столь поздний час, - спокойно подтвердил Кервердо, наблюдая за тем, как отец Нильс подносит тонкую лучину к фитилям все еще не зажженных свечей. - Потому полагаю, нам придется воспользоваться гостеприимством приглашающей на ужин стороны.
Задерживаться не хотелось. День выдался долгим и непростым.
- Но к чему такая спешка? Неужели…?
- Нельзя, - мягко перебил церковник, поймав очередной, но уже встревоженный взгляд настоятеля. - Увы, есть вещи, которые не терпят. Потому смею просить Вас, отец, передать мне письма, если таковые вообще имеются.
- Конечно, имеются, мой мальчик, сейчас-сейчас…
Матиас шагнул к письменному столу, терпеливо наблюдая за тем, как священник отодвигает в нем верхний ящик и принимается расторопно шелестеть бумагами.
- Я молился за тебя, сын мой, - признался отец Нильс, коротко глянув на инквизитора. - Денно и нощно. Ты покидал Блэквуд таким разбитым, что я грешным делом подумал, будто ты решился броситься в пучину морскую, как только отплывешь от родных берегов.
Кервердо тонко улыбнулся, бросив задумчивый взгляд на статуэтку Талиона, стоявшую на комоде у стены. Солнечник, из которого та была вырезана, вбирал в себя отсветы пламени камина, причудливо переливаясь на каждый резкий всполох.
- Вашими молитвами был мне выстлан путь. Он выдался очень тяжелым… Но я здесь, - церковник вернул взор на священника, который успел выпрямиться, и теперь, сильно щурясь, всматривался в аккуратную нить тонкого почерка на одном из двух извлеченных из ящика конвертов. - Впредь нам всем стоит усердно молить Единого, дабы справедливость в этом городе была полностью восстановлена и никто не ушел без заслуженного наказания.
- Истинно так, сын мой.
Отец Нильс протянул Матиасу почту, сдержанно улыбнувшись в ответ на благодарность инквизитора. Задержал пытливый взор на Кервердо, пока тот поочередно разворачивал оба концерта, тут же принимаясь читать.
Первым церковник выбрал письмо от Нирвелина. Оно оказалось коротким, чересчур сухим и по существу, но от этого все равно сердце замерло на долгое болезненное мгновение. Тут же перейдя к отцовскому, Матиас ожидал чего угодно, но отнюдь не был готов к тому, что так ошеломительно оголит пред его взором действительность.
- Может, хотя бы горячего чаю попьете? - Осторожно поинтересовался настоятель, хмуро наблюдая за тем, как инквизитор напряженно вчитывается в письмо. - Наверняка весь день на ногах…
- Благодарю, отец Нильс, но как-нибудь в следующий раз.
Голос Кервердо прозвучал так бесцветно, что сие заметно встревожило священника, который, щурясь, не спускал с побледневшего лица церковника своих водянистых глаз. Выдержав непродолжительную паузу, все же не смог промолчать.
- Все в порядке?
- Нет.
В груди жгло, толкая горечь к горлу. Она растекалась по языку и кусала губы. Во рту стало так сухо, что Матиас непроизвольно их облизал. Отец Нильс встревоженно крякнул, привлекая к себе затуманенный взор: обеспокоенность на морщинистом лице священника была настолько сильной, что это перебило всякую оторопь. Инквизитор рассеянно улыбнулся старику, складывая оба письма пополам.
- На днях я обязательно к вам зайду, отец, и мы все обсудим. Но сейчас нам с Тиандеей действительно пора.
* * *
- Оставь нас.
Нирейн замер с приоткрытым ртом, явно не понимая, стоит ли что-то говорить, но спустя пару мгновений замешательства решил просто молча встать и уйти, как было велено. Кервердо же неторопливо сел на место эльфенка. Какое-то время молчал, смотря в одну точку и складывая листы бумаги. Складывая, складывая, складывая… Превращая их в нечто несуразное, маленькое, плотное. Хотелось бы так же сложить, смяв, и свои чувства, но они - не бумага. Увы. К сожалению... Церковник тихо цыкнул, ставя точку в своем затянувшемся молчании.
- Лисбет умерла, - тихо выдохнул. Устало, возможно, немного растерянно, ибо взаправду поверить в такое оказалось не намного легче, чем произнести вслух. - В ночь с восьмого на девятое.
Голос его звучал донельзя флегматично: Матиас умел скрывать чувства, особенно когда сам не желал в них разбираться. Как будто прятал их сам от себя, хотя доля истины в этом тоже присутствовала. Чуть склонив голову к плечу, инквизитор все же посмотрел на свои руки и недолго покрутил в пальцах смятые письма.
- Осферт не солгал. Эта безумная баба пыталась сморить Фелицию. Но не пережила разрыва Уз, - церковник тихо цыкнул, чуть дернув уголком губ. - Отец об этом ничего не знает.
Кервердо задумчиво посмотрел Мейларис в глаза. Во всем этом безумии, в море столь горьких тревог и потрясений эльфийка была его личным островком безопасности. Немного, совсем чуть, но стало спокойнее. Правда, развивать столь полезные для душевного здоровья ощущения было некогда.
- Нужно ехать в Дагерхолл. Фатис явно чем-то обеспокоен. У этого эльфа чертовски острое чутье на всякое дерьмо, - Матиас невесело хмыкнул, пряча смятые в плотный комок письма в карман. - Попрощайся с Нирейном. Сегодня мы сюда уже не вернемся.
* * *
Дагерхолл был весьма дорогим домом: в три этажа с бесчисленным количеством комнат и в одном из самых красивых районов Блэквуда, в котором даже днём не сыскать грязи и непотребств. Впрочем, сейчас было уже совсем темно и безлюдно, если не считать двух гвардейцев у парадного входа. К слову, угрюмые стражи пропустили инквизитора с его дамой весьма охотно, явно предупрежденные о гостях. Но вопросы в голове Кервердо все же зароились.
В холле их почти сразу встретил Фатис, терпеливо ожидая, когда церковник с охотницей избавятся от верхних одежд. Все вокруг было прекрасно освещено, но рассматривать богатое убранство помещения не было уже никакого желания.
- Ох, Матиас!
Помогая Тиандее снять с себя плащ, который молчаливо ожидала принять в свои руки прислуга, инквизитор поднял взор на резную лестницу, что вела на второй этаж. Быстрый перестук каблучков по лакированным ступеням совсем ненадолго предвосхитил появление в холле радостно окликнувшей Кервердо дамы. Ее темно-рыжие локоны мягкими волнами струились по хрупким плечам и спине, а расшитый подол темно-золотого платья подметал каждую ступень.
- Здравствуй, Францеска, - устало улыбнувшись, поприветствовал эльфийку церковник. Молчаливый служка забрал, наконец, из его рук плащ принцессы, чуть отступив.
- Фатис уверял меня, что ты вернешься целый и невредимый, но я все равно переживала! - Воскликнула аль’маэрка, хватая Матиаса за лицо и награждая каждую его щеку крепким поцелуем. - Тебе стоит побриться, дорогой. Твоего вечно колючего взгляда и языка, когда открываешь рот, и без щетины вполне достаточно!
Женщина бархатисто засмеялась, заключив инквизитора в крепкие объятья и окуная того с головой в густой аромат меда и акации, такой знакомый, почти родной. Кервердо даже на мгновение прикрыл глаза, чуть улыбнувшись эльфийке в висок. Конечно, он тоже ее обнял, ощущая под ладонями нежную ткань дорогого платья. Ожидал ли церковник встретить Францеску в Блэквуде? Надо понимать, это не последний сюрприз на сегодня.
Отпустив Матиаса, леди Вейлоран тут же переключила свое гостеприимное внимание на его спутницу, широко той улыбнувшись. В ее раскосых карих глазах было столько неподдельной искренности, что очень сильно отличало аль’маэрку от собственного брата, своей сдержанностью оказывавшего несколько противоположное впечатление.
- А ты, должно быть, та самая Тиандея, - констатировала эльфийка, - Такая миленькая! - Особо не церемонясь, Францеска от всей души так же чмокнула в обе щеки и охотницу, после обняв, словно давнюю подружку. Кажется, женщина была откровенно рада знакомству и тратить время на светскую нерасторопность совершенно не собиралась. - Талион всемогущий, поверить не могу! Вимунд наверняка будет рад…
- Он уже рад, - нехотя поправил инквизитор, успев расправиться и со своим плащем, который был передан все тому же молчаливому слуге, мигом скрывшемуся из виду.
- Ах да, ты же не мог не заехать по пути в родительский дом, - оставившая в покое Тиандею леди Вейлоран посмотрела на Кервердо с ехидным прищуром. - На этот раз успешно мачеху побесил?
- От души просто, - тихо буркнул, ища взглядом Фатиса, который успел незаметно переместиться в обеденный зал.
Пахло едой: мясом, тушеными и печеными овощами, свежей зеленью и прочими тонкими ароматами, явно предназначенными для аперитива. Признаться, есть хотелось и даже очень, об этом не поленился сообщить пустой желудок, но в мыслях церковник был озабочен отнюдь не желанием скорейшего удовлетворения потребностей уставшего за день организма.
- Баретты сдали тебе дом вместе со всей прислугой и охраной? - Поинтересовался, наблюдая за тем, как двое этих самых слуг все еще суетятся вокруг стола, ставя на него дополнительную посуду и поднося оставшиеся на кухне блюда.
- Привез с собой из Веероса.
Фатис неторопливо отодвинул стул, присаживаясь на выбранное место. Матиас же принялся мыть руки в теплой ароматной воде, которую на подносе держал еще один из служек, тот самый, ранее утащивший в неизвестном направлении плащи гостей.
- С каких пор ты стал таким параноиком?
Решение действительно было немного странным.
- С тех самых, как с тобой связался, разумеется.
Шутил Вейлоран или ответил на полном серьезе, инквизитор не понял. Но на всякий случай вяло ухмыльнулся. Вода источала тонкие ароматы ромашки и щипала замерзшие кончики пальцев.
- Я распорядился перевезти все ваши вещи в Дагерхолл, как только прибыл сюда после нашей встречи у храма, - то есть не оставил мне выбора. Занятно. - Так нам определенно будет удобнее корпеть над следствием.
- Полагаешь, работы будет настолько много?
Кервердо мог бы при желании поспорить, насколько реальна обозначенная аль’маэром причина, но не стал. Он и сам еще не до конца понимал, сколько впереди его ждет работы. Допросы, обыски, работа в городском архиве, проверки казначейства, рассылка писем… Всего сразу не перечислить.
- Я много чего полагаю, - сухо заметил эльф. - Ты мне нужен завтра утром.
- Я мог бы приехать, - резонно отпарировал церковник, вытирая руки о мягкое махровое полотенце, висевшее у слуги на предплечье.
- Зная тебя - сомневаюсь, - тут спорить действительно бессмысленно. - Завтрашний день обещает быть неспокойным. Как и сегодняшняя ночь.
Фатис нечасто говорил как есть, за него это, как правило, делала Францеска, ныне увлеченная Тиандеей настолько, что Матиас пришел к неутешительному выводу: пока ему придется продолжать эту “игру”. Которая, к слову, начинала утомлять.
- И что же должно произойти?
Признаться, аль’маэр и вправду сумел инквизитора заинтриговать, ненадолго вырвав из рассеянно-задумчивого состояния. Что это ты успел за один день тут вынюхать? Или не за один? С тебя бы сталось.
- Это ты мне скажи, что такого успел натворить за последние несколько лун.
Кервердо нахмурился, всерьез задумавшись. Точнее, собираясь это сделать, ведь и правда, что он мог натворить такого, что способно повлиять на ход расследования... Но леди Вейлоран избавила церковника от потужных попыток вспомнить хоть что-то дельное.
- Перестань ходить вокруг да около, Фатис, неужели не проще сказать прямо? - Нетерпеливо заметила Францеска, тоже присаживаясь и переводя взгляд на Матиаса, услужливо отодвинувшего для Тиандеи стул. - Тебя хотят убить.
- Тоже мне новость, - безразлично отмахнулся инквизитор, наконец, потеряв к диалогу интерес.
На этом можно было прекращать отвлекаться на загадочные загадки. Не то, чтобы Кервердо совсем не удивился, хотя не видел никакого смысла в столь животрепещущей “новости”. Что не преминула подчеркнуть леди Вейлоран в привычной ей прохладно-ехидной манере, которую, порой, сложно было отличить от строгого упрека.
- Ах ну да, как же я могла забыть… Тебя вечно кто-то пытается прикончить, - заметила аль’маэрка, после повернувшись к брату. - Слышал, Фатис? Проблемы нет, не с чего переживать.
- Францеска, ты как всегда впадаешь в крайности…
Они еще какое-то время вяло пререкались, пока слуги раскладывали по тарелкам ароматное мясо с печеным картофелем. Но церковник их уже не слушал: стуча пальцами по краю стола, он наблюдал за тем, как леди Вейлоран недовольно поджимает губы, как ее брат с совершенно беспристрастным выражением лица поливает брусничным соусом пряную телятину, как эльфийка перекладывает мельхиоровую вилку на другую сторону, потому что прислуга положила ее не под ту руку… Кажется, им самим было неинтересно говорить о том, о чем оба старательно не прекращали разглагольствовать.
Матиаса же не особо волновало беспокойство друзей, как и совершенно точно преувеличенное заявление Францески. Он смотрел на нее и на Фатиса, думая совсем о другом. О том, какого беса они оба здесь делают.
- Где Эйке?
Аль’маэрка бросила на инквизитора короткий взгляд, вмиг прекратив всякие разговоры. Кажется, сразу переходить к этой теме у нее не было никакого желания.
- Спит наверху, - все же ответила, потянувшись за печеными томатами. - Я дала ей настойку сонной пыльцы с лавандовым чаем, так что проспит минимум до утра.
Наблюдая за тем, как слуга наполняет его бокал темно-красным вином, Кервердо тихо цыкнул. Признаться, он до последнего надеялся, что ответ будет иным. И похоже, что Вейлораны это прекрасно понимали.
- Так почему же не оставила эту свою чудо-настойку вместе с девчонкой в Вееросе?
Церковник аккуратно пододвинул к себе бокал, смотря на пиалу с брусничным соусом и чувствуя на себе внимательный взгляд Францески.
- Эйке услышала о твоем приезде, - заметил Фатис, забирая у сестры блюдо с томатами. - Пришлось взять с собой.
Ну да, это все, конечно же, объясняет. Матиас чуть поджал губы, обхватывая ножку бокала пальцами и смотря теперь на чуть взволнованную поверхность вина. Есть не хотелось еще больше, несмотря на то, что желудок с этим был категорически несогласен. В голове же оказалось слишком тесно от мыслей, озвучивать которые не было ни малейшего желания.
Он ни о чем не сожалеет. Ни о чем. Слова Осферта, давеча сказанные собственному ошеломленному брату, никак не выходили из головы. Как и память предательски продолжала вынимать из своих глубин картины прошлого. Вдобавок встреча с Эстер, могила Эсберта, которого инквизитор обезглавил в присутствии Эйке… Он много чего делал в ее присутствии. Даже слишком. Но очень вряд ли именно это церковника волновало. Вовсе нет.
- Какая замечательная идея привезти девчонку на казнь ублюдка-папаши, - хмуро заметил Кервердо, даже не пытаясь скрыть истинное отношение к произошедшему. - Надеюсь, чая с пыльцой у тебя достаточно еще осталось.
Церковника не интересовало, по какой именно причине ребенка привезли в Блэквуд. Его не устроит ни одно из возможных объяснений. Просто “нет”. Но у Францески, похоже, имелось иное мнение на сей счет.
- Девочка очень скучала по тебе, - мягко начала леди Вейлоран. - Места себе не находила целых семь лун…
- Невелика трагедия.
Аль’маэрка явно поменялась в лице, но совсем чуть: немного опустила подбородок, смотря на Матиаса сквозь легкий прищур. В воздухе ощутимо запахло не только пряностями и вкусно приготовленной едой.
- Невелика трагедия? - Тихо повторила в вопросительной форме слова инквизитора. - По-твоему ребенок недостаточно ужасов пережил?
- Достаточно.
Прозвучало настолько сухо, что понять можно было двояко, но Францеску такой ответ совсем не удовлетворил, что лишь усилило возникшее напряжение.
- Девочка до сих пор спит в шкафах, словно мышь, - так же тихо продолжила леди Вейлоран, не сводя тяжелого взгляда с Кервердо. - Кусает прислугу, стоит оставить ее одну. Шарахается от любого звука, напоминающего звон цепей, даже если рядом проходит ключница. И единственное, что произносит, это твое имя, когда бредит во сне или сильно напугана.
- Как мило.
Хотел бы церковник все это знать? Разумеется, нет, но что-то болезненное внутри аль’маэрки он точно задел и очень зря. Впрочем, Францеска тоже постаралась, вызвав у Матиаса лишь волну раздражения. Вздернула подбородок, вооружившись столовыми приборами и принявшись рвать на кусочки остывающее в тарелке мясо.
- Очень рада, что ты хотя бы находишь это милым, Мэтти.
- Не называй меня так.
Эльфийка изогнула бровь, в очередной раз устремив острый взгляд на инквизитора, но на этот раз смолчала. Фатис меж тем вообще делал вид, что его интересует лишь еда, хотя Кервердо был уверен - аль’маэр сосредоточен отнюдь не на нарезке мяса. У церковника же аппетит пропал окончательно.
- Поешь хоть немного, а то опять напьешься на пустой желудок, - порекомендовал эльф, сразу после отведав телятины в брусничном соусе.
Стоило бы промолчать, закрыть неудобную тему, отложить на “потом” - сделать что угодно иное супротив продолжения неприятных разговоров… Но не получилось. Как всегда. Пауза оказалась драматичной, но совсем недолгой.
- Все равно не вижу надобности везти ее сюда, - холодно заметил Матиас, вопреки дружескому совету отпив немного вина из своего бокала, который все это время не выпускал из руки. На вкус алкоголь оказался очень сладким.
- Ну ты-то не видишь, конечно, - все-таки взвилась леди Вейлоран, скрежетнув по тарелке с нажимом: этот звук неприятной судорогой отозвался в скулах, заставив нахмуриться сильнее.
- Францеска, побереги свое негодование до конца ужина, будь добра.
По всей видимости, требовательный тон Фатиса совершенно никак на сестру не действовал: эльфийка не обратила никакого внимания на попытку брата одернуть ее от жгущей нутро потребности высказаться: кажется, дама тоже не сумела воспользоваться паузой.
- Девочка сбегала семь - семь раз, Матиас, - аль’маэрка сделала акцент на имени с откровенной издевкой. - Раз уж так хочешь узнать, почему она сейчас здесь, в Блэквуде, а не оставлена в Вееросе, - Францеска отложила приборы, аккуратно промокнув губы салфеткой. - В первый раз ее из дупла в старом дубе вытащил егерь лорда Галлена, в чьих угодьях ребенок потерялся на целых три дня. Как она выжила в лесу, я до сих пор не знаю.
Недовольный вздох хлебнувшего вина Фатиса леди Вейлоран успешно проигнорировала, не сводя взора с инквизитора, который терпеливо отвечал даме взаимностью.
- В последующий раз у себя в мастерской ее нашел портовый кузнец Айвор. Хорошо, что малышка там не провела и суток. Правда, пришлось извиняться перед добросердечным дворфом за то, что Эйке его искусала. Ну и благодарить, что не прибил дитя, как бешеного щенка. Причем не только лишь словами.
Кервердо все это не нравилось, очень не нравилось. Хочешь вызвать у меня чувство вины? Плохое решение. Но он слушал. Молча. Не сводя с эльфийки хмурого взгляда.
- После были еще четыре неудачные попытки покинуть Веерос в направлении Оквальда. Наверное, хочешь спросить - какие? - Аль’маэрка вопросительно изогнула бровь, но церковник продолжал молчать. - Хотя лучше, если бы поинтересовался “зачем”, если сам до сих пор не понял. Но ладно. Давай перейду к самому интересному…
- Уверен, это все можно рассказать и после, дорогая.
- Нет уж, Фатис, уважаемый господин инквизитор сам тему поднял, - холодно возразила Францеска, вздернув подбородок. - Значит, она его настолько сильно волнует. Право, не могу же я отказать в удовлетворении столь несдержанного любопытства.
Матиас чуть дернул губой, но сохранил лицо. Был ли он до сих пор не согласен? Разумеется. Ещё как. Леди Вейлоран меж тем не собиралась заканчивать.
- В один из четырех раз Эйке все же удалось покинуть Вестфолл. Ее нашли аж в Деланааре спустя дюжину дней. И не где-нибудь, а в подвале у какой-то старой ведьмы, которая бог весть что собиралась с ребенком сделать.
Аль’маэрка ненадолго смолкла, дабы перевести дыхание и смочить губы вином. Но от внимательного взгляда Кервердо не ускользнуло ее напряжение, природа которого была хорошо церковнику известна. Вот только сам Матиас был уже на взводе, чтобы хоть как-то охолонуть. Замолчи, просто замолчи…
- А в последний раз ее чудом обнаружили околевшую на дне вымерзшего городского колодца.
Глаза эльфийки предательски блеснули, но было уже поздно.
- Может, это потому, что ты не способна уследить за детьми?
Лицо Францески резко побелело, а губы опасно задрожали. Фатис и вовсе замер, неприятно скрежетнув вилкой по тарелке. Еще мгновение, и резко встав, женщина плеснула вином инквизитору в лицо. Глаза защипало, пришлось зажмуриться в тот самый момент, как леди Вейлоран, с грохотом уронив стул и поставив пустой бокал мимо стола, пошла прочь. За треском разбившегося вдребезги стекла последовал звон явно сброшенного на пол латунного подсвечника, что стоял на краю резного комода у выхода из обеденного зала.
- Это было слишком, - сухо вымолвил Фатис, как только его сестра скрылась из виду. - Вот не можешь ты без шума и ссор, да?
Кервердо ничего не ответил, взяв со стола салфетку и принявшись вытирать ею лицо. Липкое вино стекало по шее, впитываясь в ворот шерстяной котты и ткань камизы под ним. Послышались расторопные шаги прислуги, бросившейся убирать учиненный бардак.
- Если бы я тебя плохо знал, Матиас, я бы пояснил тебе, что есть порядочность и банальная благодарность, а после бы выгнал вон, - спокойно заметил Вейлоран, скрипя вилкой по стеклу тарелки. - Хотя может быть, и сразу выгнал.
- У меня был тяжелый день, - буркнул церковник, стирая с щеки липкие капли вина.
- У тебя всегда “тяжёлый день”, - резко отрезал аль’маэр. - Думаешь, это дает тебе исключительное право оскорблять чужие чувства?
Матиас вновь промолчал. Вейлоран был прав, но признать это вслух инквизитор сейчас точно не сможет. Пройдясь вымокшей салфеткой по шее, Кервердо встретился с эльфом взглядом. Кажется, аль’маэр был вполне удовлетворен тем, что церковник не начал препираться.
- Вам уже приготовили комнаты, - спокойно заметил, вернувшись к еде и последовательно накалывая на вилку печеный томат, а затем кусочек томленой телятины. - Иди хоть умойся.
Матиас отбросил пропитанную вином салфетку и вышел из-за стола так, что ножки стула неприятно заскрипели по лакированным половицам.
- И не поленись правильно дверью ошибиться.
Последнее было брошено уже инквизитору в спину, на что Кервердо даже не оглянулся, а Фатис продолжил трапезу, явно демонстрируя, что аппетит произошедшее ему ничуть не испортило. Как только шаги церковника совсем не стихли, эльф отложил вилку в сторону, вытер губы о белоснежную салфетку и потянулся за бокалом с вином, откинувшись на высокую спинку стула.
- Если он извинится, я открою бутылку Арилейского 1120-го, - проворчал Вейлоран, наконец, внимательно посмотрев на Тиандею. - Но с чем бес не шутит, верно?
Аль’маэр отпил вина из бокала, не сводя с эльфийки взгляда. Они остались одни, не считая молчаливой прислуги, которая еще не успела закончить с уборкой стекла.
- Не буду спрашивать, каким таким чудом вы друг другу полюбились, но кажется мне, поведение Матиаса для тебя не в новость. Потому лучше поговорим о чем-нибудь поинтереснее, - Фатис сдержанно улыбнулся охотнице, вдруг перейдя на “ты” и не сводя с девицы изучающего взора. - Ты, должно быть, полукровка. Поправь, если ошибаюсь, но если бы не глаза, я бы принял тебя за эль’дорку. Хотя если присмотреться повнимательнее, то можно заметить слишком много человеческого, - задумчиво добавил, явно подразумевая не только внешние черты. - А вот с магией так уже не угадаешь.
Глупо погалать, что юстициару Элен’Дора данный нюанс совсем не будет любопытен, но Вейлоран не создавал впечатления пытливого дознавателя. Казалось, мужчина просто хотел заполнить неловкую тишину да разбавить ожидание.
- Как-то раз Францеске в работу достался один любопытный манускрипт, требовавший перевода с южного субдиалекта древнедрелланского языка, который условно датировали 1900-ми годами седьмой эры. Занимательная работа некоего Валанрила из Тенириса, считавшего, что вид магического дара может зависеть от характера индивидуума, на формирование которого непосредственно влияет положение небесных объектов. Эдакий симбиоз астрономии с мантикой, приправленный народными суевериями. Там даже таблицы с пояснениями сохранились, где автор пытался доказать, что циклы Эстариса и Амалиора оказывают ключевое влияние на магические свойства того или иного Созвездия.
Отредактировано Матиас Кервердо (2025-03-05 22:50:11)
- Подпись автора
на вафельный пломбира рожок
