От переживаний никуда не деться. С каждой минутой Тиандее хотелось только одного – съежиться до каких-то микроскопических размеров, чтобы стать незаметной, или же, как иной вариант – обрести невидимость, слившись с окружающей средой. В этот самый день, когда ее нога должна ступить за порог инквизиторского дома, все было настолько плохо, она не смогла съесть ни куска еды. Аппетит отшибло напрочь, а лучше бы отшибло тревожные мысли, которые с завидным упорством не давали покоя. С одной стороны, конечно хотелось произвести хотя бы не скверное впечатление, с другой – не хотелось вообще ничего. Впрочем, для девушки это совершенно нормальное состояние в моменты сильных переживаний. А причин для волнения хватало.

Все эти эмоции эльфийка держала при себе. Единственное – стала более молчаливой, чем обычно, и разница, скорее всего, чувствовалась: ко всему прочему добавилась некоторая отстраненность на фоне постоянных попыток ускользнуть от суровой реальности. Так что эльфийка совсем взвилась, когда дорожное мучение наконец подошло к концу, ибо теперь ее ожидало самое страшное. Наверное. Отчаянно не хотелось, чтобы нервная поездка и в самом деле оказалась “цветочками” в сравнении с тем, что ожидает в дальнейшем. Правда, вопреки столь скверным ожиданиям, началось все с весьма увлекательной сцены.

Едва ли удастся не попасться на глаза работникам во дворе, которые вовсю расчищали выпавший снег. Один из них, к слову, сразу же решительно направился в сторону прибывших гостей, явно озабоченный таким сюрпризом. Неужто нас не ждали?.. Странно, ведь Кервердо точно заранее предупреждал о визите их скромной компании. Прислушиваясь к завязавшемуся разговору, девушка глядела преимущественно по сторонам, изучая объятые снегом внушительные владения. Единый меня помилуй… Определенно, впечатляюще, даже слишком. Особенно для охотницы, живущей на окраине леса. Вот бы увидеть местные красоты и природу в расцвете... Разумеется, интересно, даже очень. И если бы не напряжение, девушка уже давно прыгала бы от счастья, радуясь возможности узреть столько нового.

А вот Орландо, похоже, никак не мог признать Матиаса. Воспользовавшись помощью мага, эльфийка аккуратно слезла с телеги, наблюдая, как Нирейн передает корзинку со своей питомицей в крепкие руки церковника. В остальном, пришлось внимательно проследить за тем, чтобы брат ненароком не навернулся, уж больно активно озирался вокруг в неподходящий момент. И чего я с ним вожусь, как с малолетним дитем? Мейларис немного раздраженно шмыгнула носом. Не думала, что когда-нибудь придется всерьез приглядывать за мелким. Удовольствия это точно никакого не доставляло, да и вообще не дело, кузен ведь уже весьма взрослый мальчишка. Пора бы прекращать так переживать за его пятую точку.

Кервердо тем временем продолжал беседу, в процессе которой собеседник терялся все больше. Удивительно, он до сих пор ничего не понял… Кажется, бесцеремонность Матиаса сбила его с толку. Наверное, грешно было пользоваться ситуацией, но Тиана все же позволила себе отвлечься и немного повеселиться со столь драматичной картины: уж больно живо менялись эмоции на лице мужичка. Открыто улыбаться, конечно же, она не стала, но с интересного подхода церковника позабавилась. Только вот под конец диалога Орландо, кажись, совсем подурнело от истины, так что оставалось только глядеть на него с сочувствием. Такой участи, само собой, не позавидуешь.

— И правда что, борода и усы до добра не доводят, — прозвучало несколько ворчливо и с намеком, но очевидно не серьезно. Трудно было удержаться от комментария.

За работу ответственный мужик принялся очень живо, теперь уж точно опасаясь должным образом не справиться с поручением. Что и говорить, если с Осфертом случится плохое… Лучше действительно не знать, какими окажутся последствия. Впрочем, отчего-то не возникало сомнений, что на этот раз все будет, как надо. И вовсе не потому, что Нирвелин пока что решил нас покинуть.

Очевидно, Матиаса не смущало вообще ничего, да оно и понятно – возвращение в родные стены, как никак. Здесь он чувствовал себя более чем свободно, и это без труда можно было заметить еще при разговоре с несчастным Орландо, не признавшем в инквизиторе хозяйского сына. Но эльфийка вскоре позабыла о своем сострадании, пусть и искреннем – сейчас ей было трудно долго удерживать внимание на чужих переживаниях. Тем не менее, перепуганных кричащих слуг на кухне она вполне себе могла понять, даже того бедолагу, что не слишком удачно забился под стол. Оу… Пугать совсем никого не хотелось. И какая, должно быть, дурость – пытаться успокоить кого-то другого в такой момент. Хотя, может, в том и была причина, заставившая сделать этот шаг. Сама ведь распереживалась вся. Это не должно мешать проявлять неравнодушие к ближним.

— Эй, не бойся, — Тиана подобрала колпак, слетевший с головы парнишки и протянула ему. Свои намерения пришлось выразить доброй улыбкой, что далась на удивление легко.

Слишком много незнакомых людей, слишком много глаз, слишком шумно. Одновременно с тем стало как-то неловко, ведь своим появлением они сильно отвлекли всех от работы. Единый, хватит думать о таких вещах, соберись уже. Выпрямившись, Мейларис с трудом удержалась, чтобы не начать нервно хрустеть суставами пальцев, дабы хоть чем-то занять руки. А вот куда деть взгляд – вопрос посложнее.

Надеяться на то, что удастся изначально проскользнуть незаметно, было бы большой ошибкой. Впрочем, это не мешало хотеть подобного чуда даже тогда, когда позади послышался весьма грозный женский голос, обратившийся, очевидно, к инквизитору, бесстыдно своровавшему яблочко. Растерянность на лице охотницы отразилась донельзя искренне: сложно было представить, что кто-то в этих стенах может позволить себе такой тон в отношении Матиаса. Причем, судя по всему, это не являлось чем-то из ряда вон, а вполне себе привычным делом. О как…

Крайне непривычно наблюдать за тем, как Кервердо кто-то отчитывает, да еще и так буйно. Молча наблюдая за развернувшейся перед ней сценой, Тиана не могла перестать рассматривать эту суровую на вид женщину. Аль’маэр. Конечно, сомнений возникнуть не могло. Девушка выросла в семье лесных эльфов, хотя тот факт, что в последнее время они стали так часто ей встречаться, по-своему весьма забавен. К слову, их рыжеволосый спутник предпочел отдохнуть совершенно в другом месте, но почему-то мысль об этом сразу каким-то образом напомнила об Осферте. Не хочется признавать, но при участии Нирвелина со всем этим было гораздо спокойнее. Утешали только уверенность Кервердо в безопасности размещения еретика и то, что сейчас тот находился не в сознании.

Впрочем, кое-что все же заставило мимолетно, однако довольно улыбнуться: отчего-то оказалось особенно приятно лицезреть чужое негодование при виде заросшего инквизиторского лица. Безобразие, да еще какое. Пусть в игре с уворотом от поцелуя имелась своя прелесть, колючесть и правда очень мешала. Ведь было бы несправедливо утверждать, что Мейларис за все это время ни разу самой не хотелось зацеловать это вредное создание.

Но радоваться приходилось недолго, ибо вскоре пришла и ее с братом очередь получать комплименты. Лучше бы и дальше про бороду… Эльфийка чуть дернула уголком губ, подавив желание вздохнуть. Чем так не угодила ее походная одежда, догадаться нетрудно. Само собой, Лейре неоткуда было знать о том, какие замечательные приключения с мертвецами да и не только остались за плечами гостей. Стоит морально быть готовой к... разному. Как и помнить, что мы с Нирейном будем привлекать лишнее внимание.

— Кажется, хорошо, что от моего хрен знает чего хотя бы больше мертвечиной не несет, — Тиандея покосилась на Матиаса и с губ сорвался тихий смешок.

Ну да, это именно то, что надо было ляпнуть. А впрочем… Стыдиться тут нечего. Мейларис всегда чувствовала себя напряженно и настороженно в новой обстановке, чего не собиралась демонстрировать даже сейчас, из банального упрямства. Уж здесь с этим, несмотря ни на что, должно быть проще, чем тогда, когда  существовала необходимость выплясывать перед Осфертом, изображая само спокойствие. Хотя, несомненно, перемена в настроении Лейры в некоторой степени уняла бушующую нервозность. Удивительное добродушие, отразившееся в глазах женщины при взгляде на полукровок, не могло остаться незамеченным. А вот младшего вряд ли сейчас могло взбодрить хоть что-то, кроме прямых пояснений.

— Все в порядке, мелкий, — эльфийка опустила ладонь на плечо мальчишки, не разжимая его руки и притянув поближе к себе. Непроизвольно, скорее по привычке, уже не впервой будто стараясь укрыть от всего, что окружает и тревожит. — Это просто, м-м… Такое приветствие.

Взгляд ее оставался прикован к женщине. Разговор ожидаемо заставил ребенка взволноваться, ведь в отличие от сестры он не мог уловить определенных нюансов в столь бурной реакции Лейры, только суровую интонацию и грозный вид. Нужно его успокоить. К собственному удивлению, Мейларис говорила свободнее, чем привыкла в принципе, что вполне допустимо счесть едва ли не за подвиг. Наверное, дело было в собеседнице. Обычно яркие активные личности не вызывали ничего, кроме желания отгородиться от всей этой чрезмерной, как казалось, энергии. Однако, сейчас трудно было объяснить, почему все складывалось иначе. Что-то в этой строгой даме удивительным образом располагало к себе… Причем не только очевидное добродушие. Но что конкретно, в этот момент едва ли получилось бы понять. 

— Надеюсь, Вы простите нас за этот шум, — эльфийка скромно улыбнулась. — Меня зовут Тиандея. Это мой брат Нирейн. Он только начал учить всеобщий язык, а потому не все понимает.

Хотелось проявить какую-то учтивость, только вот сомнительно, что получалось правильно. Черт. Очевидно, эта женщина здесь очень уважаема. Хотя то, что она за крепким словцом в карман не полезет, было само по себе крайне любопытным явлением. Охотнице всегда казалось, в высшем обществе даже у работников все иначе, а потому ощутила некоторое облегчение, что это не так. Кажется, Лейре уже много лет… Вероятно, она знала Матиаса еще ребенком? Объяснить как-то иначе их интересные отношения было бы трудно. В конце концов, все таки вряд ли тут много кому позволено называть инквизитора поганцем. Вспоминая реакцию того же Орландо, когда тот осознал, кто перед ним находится, охотница едва ли не усмехнулась.

— Хм, — как-то немного обиженно протянул кузен, задрав голову и поглядев на принцессу. Ох уж это желание улавливать весь смысл. — Раз все нормально, может, мы тогда могли бы говорить на нашем?

— Так сильно хочешь все понимать? Повод учиться усерднее, — выдав коротенькое вредное “хе-хе”, Тиана слегка слегка похлопала мальчишку по плечу, пытаясь немного приободрить.

Нирейн надулся, вот только Мейларис знала – это ненадолго. Радовало, что он становился более открытым в беседах и в своих чувствах. За то время, что они провели в пути, родственные отношения заметно потеплели. Разумеется, не настолько, чтобы их можно было назвать идеальными, близкими, но постепенно брат и сестра все лучше понимали друг друга. Да и младший, как ни странно, учился доверять своим спутникам, хоть для него это было весьма нелегко после всего пережитого. Совсем недавно он тронул за душу признанием, что, кажется, чувствует себя в безопасности. Это очень важно. Поиски Осферта тогда затянулись… Никогда не забуду, как он испугался, что с нами случилась беда или мы его бросили.

Матиас все продолжал хрустеть яблоком, явно пользуясь моментом, пока Лейра отвлеклась на новые лица. А ловко ты это придумал. К слову, почему-то именно это напомнило эльфийке о том, что они все еще прозябают на кухне и, несомненно, мешают людям работать. Кто-нибудь из прислуги то и дело поглядывал в сторону посетителей. Из любопытства ли, или нет, мало ли может найтись причин? Сама Тиандея не проголодалась даже сейчас, когда нос улавливал приятный аромат еды. А вот помыться я бы не отказалась совершенно.

Собраться с мыслями удавалось скверно – порой по какой-то неведомой причине даже самые простые вопросы могли поставить в тупик. Тиана переглянулась с Нирейном, улавливая в его взгляде растерянность. Не то, чтобы они привыкли наслаждаться какими-то изысками, но если охотница еще могла сотворить какой-нибудь кулинарный шедевр разнообразия ради, то жизнь ее брата такой радостью совершенно не отличалась. Однако, с тех пор, как мальчишка покинул Альварос, он охотно и с аппетитом ел все, что ему давали. Впрочем, даже за этот недолгий период времени эльфийка успела узнать кое-что о брате. Вернее, заметить.

— Думаю, Нирейн был бы рад попробовать что-то сладкое, — хмыкнула эльфийка, переводя взгляд на Лейру. Не то, чтобы кузену часто доводилось наслаждаться чем-то подобным, однако, сегодня явно тот самый день, когда можно. — Но в целом, мы едим все. Не стоит лишний раз суетиться из-за нас, работы и без того хватает.

Теперь, когда шумная людная кухня осталась где-то позади, стало немного полегче. Сомневаюсь, что мы не найдем для себя что-то подходящее. Наверняка на столе будет достаточно еды, включая какие-нибудь десерты. Разговор о любви Матиаса к яблокам ожидаемо вызвал улыбку. А еще отчего-то было очень забавно слышать, как кто-то называет инквизитора капризным мальчишкой. Пожалуй, определенная доля истины тут имеется. Мысленно крякнув, девушка глянула на Кервердо и хитренько прищурилась, зная, что он никогда не догадается, о чем она подумала в этот самый момент. Жаль только, диалог продлился недолго, ибо теперь управительница внимательно рассматривала Мейларис посреди коридора, пользуясь преимуществом дневного освещения.

Хорошие у меня одежды… А главное, теплые. И что вот не нравится, не балахон же бесформенный. Девушка никогда не чувствовала себя комфортно при обсуждении внешних данных, да и так без дополнительных уточнений прекрасно поняла отношение Лейры к ее походному одеянию. Но приходилось терпеть. Деваться некуда, так или иначе будут убанчивать. А еще, как оказалось, с нюансом... Вызверить мачеху? Прекрасно. И почему никто не спросит, хочу ли я этого? Хм... И правда что, может, у принцессы не было никакого желания, чтобы в ней прожигали дыру до самого конца мероприятия. И так на нервах, да еще и роль объекта бешенства придется исполнять.

— Отработаешь, — Тиана погрозила инквизитору пальцем, не упустив возможности повредничать. Надо было сильно постараться, чтобы не заметить в его взгляде интерес, явно вызванный предложением аль’маэрки.

Однако, и обсуждение Лисбет надолго не затянулось, ибо оказалось прервано громким визгом: охотница невольно вздрогнула – но больше от неожиданности, чем от звона в ушах. Нирейн только покрепче обхватил корзинку с переполошившейся от шума кошкой, словно боясь, что та перепугается и удумает снова куда-то сбежать. Картина нарисовалась весьма трогательная, хотя в какой-то момент, наверное, можно было опасаться, что из ушей потечет кровь: по коридору неслась девчонка лет десяти, и явно с рассчетом как можно скорее угодить в объятия старшего брата. Тем не менее, Мейларис героически не изменилась в лице.

— Виверну мне в зад, — прошелестел совсем рядом Нирейн, за что тут же получил несильный, но весьма ощутимый подзатыльник.

Где ты этого вообще набрался, умник? Вот правильно, оставлю тебя наедине с Матиасом, посмотрю, как запоешь. Ругаться тут еще удумал. Кому-то явно не хватает дисциплины. Отвернувшись от мальчишки, Тиандея тяжко вздохнула, не без сочувствия глядя на растянувшегося на полу ребенка. Благо, маг разобрался со всем куда успешнее перепуганной няньки, что до сих пор никак не могла отдышаться после столь усердной погони, да и беспокойство читалось на лице женщины более чем красноречиво. Лейра же невозмутимо удалилась – очевидно, раздавать соответствующие указания, куда без этого.

Эльфийка вместе с кузеном осталась на месте, молча наблюдая за трогательным воссоединением Кервердо с его младшей сестрой. Пока Фиона неугомонно возилась на руках инквизитора, тот ожидаемо ворчал, что делало эту сцену еще более прекрасной. Настолько, что на душе стало тепло. Было действительно отрадно наблюдать такое проявление любви, хоть о чувствах мужчины девушке и так было более чем известно. Какая прелесть. Рядом виновато потирал затылок Нирейн, причем потирал так, будто ему стукнули латной перчаткой, потому пришлось очень постараться, чтобы не закатить глаза на это драматичное представление. Ну ничего, я еще обязательно с тобой поговорю. Не хватало только, чтоб ляпнул чего на ужине.

При взгляде на младшую сестру Матиаса суровость с лица охотницы снова исчезла, а на губах заиграла добродушная улыбка. Раз уж назвали принцессой, пришлось соответствовать, так что Мейларис тоже поклонилась в ответ. То, с каким интересом Фиона смотрела на эльфийских гостей, умиляло. Как, впрочем, и ее тяга к историям и приключениям. Протоколы светских приемов… Звучит и правда очень нудно. Но если я с тобой соглашусь, твой брат надерет мне уши. Так что прости.

Пока Нирейн пытался выродить внятный ответ на заданный вопрос, тот уже явно не требовался: детское внимание привлекла Ари. И где ж твоя разговорчивость, братец? Когда надо, и слова не вытянешь. Зато сквернословить, оказывается, горазд. Мальчишка, кажется, вцепился в корзинку мертвой хваткой, на сей раз еще больше забеспокоившись за свое животное. Справедливости ради, совсем не хотелось разыскивать кошку по всей территории инквизиторского дома, так что пусть кузен и впрямь следит ответственнее и в случае чего готовится ловить сразу. Он продолжал что-то бубнить себе под нос, то ли растерянный, то ли смущенный всем этим вниманием, однако, Фиона уже озаботилась совсем другим: до тех пор, пока Матиас все же не настоял на том, чтобы разойтись.

Помахав девчушке на прощание и проводив ее задумчивым взглядом, Тиана тихонько хмыкнула себе под нос, прежде чем перевести взгляд на церковника. Для нас, может быть, это и кажется излишне, но… По крайней мере, она – жизнерадостный ребенок. И счастлива видеть тебя. Конечно, с избытком энергии трудно совладать, и, признаться, Мейларис было непросто представить, чего стоило охающей няньке хоть как-то поспевать за этой неугомонной искоркой. Мы можем себе позволить умилиться в моменте, и то быстро выдыхаемся… На деле не все так просто. Охотница долей лукавства смотрела на Кервердо: его усталый вздох как нельзя лучше о том свидетельствовал. К тому же, после долгой дороги уж точно не хотелось топтаться на одном месте посреди коридора дольше необходимого. А ты, мой милый, определенно мечтаешь поскорее скинуть с себя всю эту тяжесть. Даже представлять не хотелось, сколько весит рыцарское одеяние.

— Последнее, что я стала бы делать – так это с кем-то ругаться. Можешь мне поверить, я не любитель усложнять себе жизнь, — непроизвольно отзеркалив инквизиторскую усмешку, негромко заметила эльфийка. Уж в этом она точно могла заверить.

Справиться бы с тем, что предстоит. И… Соображения в очередной раз резко повлияли на настроение. Тиандея чувствовала на себе взгляд церковника, но на сей раз упрямо избегала его – благо, сейчас подобное легко списать на банальное волнение. Если бы дело было только в обстановке и большом количестве людей. Сомнения и переживания, с недавних пор поселившиеся в сердце, напомнили о себе в самый неподходящий момент. Да и существовал ли подходящий? Девушка понимала, что ее мысли о вероятном будущем имеют место быть. Жаль, что я больше не могу смотреть на все с прежней верой в лучшее. Так было бы проще. И легче. А еще не так страшно. Очень не хотелось, чтобы Матиас разглядел в ее глазах что-то, что может вызвать ненужные подозрения. Может, она и нашла бы слова, способные объяснить ее истинные чувства… Но не была к такому готова.

И это злило – банальная невозможность поделиться тревогами. Боязнь все испортить. Конечно, делать какие-либо выводы было очень рано, и скорее всего, страхи неизменно диктовали свою волю, но что-то упрямо заставляло Тиану ловить себя на мысли, словно она может навсегда остаться чужой для этого мира. Во что меня ни наряди, кто бы ни был моим настоящим отцом, пусть даже сам принц, я – всего лишь дочь охотника. И это увидят все, как бы я ни старалась изобразить из себя кого-то другого. Тиана прикусила щеку, прикрыв глаза и чувствуя легкое прикосновение губ. Нежный поцелуй в лоб отозвался колючей болью в груди, но оттого еще сильнее хотелось запечатлеть его в своей памяти. Может, ты тоже посмотришь на все иначе. И разочаруешься.

Мысли отзывались в сердце, вгрызались в него с особым остервенением. Хотелось верить, что все это не имеет значения, но... Громкий голос Лейры, нарушивший тишину, отрезвил – и вовремя. Рука, которой Мейларис обнимала инквизитора, безвольно соскользнула с его пояса. Жаль, нельзя спрятаться от реальности в столь дорогих объятиях, но девушка знала, что должна как можно скорее вернуть самообладание собственными силами. Комнаты… И правда что. Стоило возблагодарить Талиона, аль’маэрка была не прочь поговорить. По крайней мере, это позволило подумать, наконец, о чем-то менее болезненном.

Тиандея подавила вздох. Они с Кервердо, очевидно, не смогут постоянно находиться в обществе друг друга. Особенно ночью. Вряд ли такое вообще кто-то здесь может одобрить. Перебирая тонкие пальцы, что, наверное, сейчас стали холоднее льда, эльфийка зацепилась взглядом за подаренное магом колечко. Сомневаюсь, что оно послужило бы достаточным аргументом для такого соседства… Да и официально мы ни о чем таком не говорили. Бес побери, опять. Хотелось схватиться за голову и взвыть – игры разума раздражали не на шутку. Как жаль, что по щелчку пальцев невозможно от них избавиться. К тому же, охотница даже спать в одиночестве отвыкла, зная, что в любой момент может устроиться под инквизиторским боком, наслаждаясь теплом.

— Ты уж и правда очень постарайся, будь так любезен, — Тиана мягко коснулась подбородка Матиаса и провела по нему пальцем, не тонко намекая на то, что речь идет о бритье. Одарив мага взглядом, брошенным чуть исподлобья, невинно похлопала ресницами. Пока Лейра снова отвлеклась на Нирейна, можно было немного подразнить, от этого хотя бы поднималось настроение. — А то я немного устала от тебя бегать, знаешь ли.

Мейларис отстранилась от церковника и отступила на шаг назад, прежде чем аль’маэрка, закончив хлопотать над дражайшим кузеном, перевела взгляд на нее. Надеюсь, этот завидный энтузиазм заразителен. От малейшего представления, что не придется по привычке “прятать ту самую красоту”, что есть шанс оказаться в центре внимания, становилось не по себе, но больше злило. Причем совсем не необходимость выйти из зоны комфорта. Бес побери, через столько пройти, а теперь терзаться такими лютыми сомнениями и неуверенностью… Что, неужто не выдержишь местные порядки и семейный ужин? Звучало, как вызов.

Напоследок бросив на Нирейна строгий взгляд, оставалось только устало улыбнуться и покориться воле Лейры, которой буквально нетерпелось наконец-то заняться осуществлением задуманного. Может, мне попросить успокаивающего чаю?.. Для нервов. Или вообще чего покрепче, чтоб уж наверняка. Чудодейственную настойку, как же. Тиана едва сдержалась, чтобы не фыркнуть себе под нос. От этого напряжения нужно срочно избавиться, но, зная коварство собственного разума, полагаться на него было бы довольно опрометчиво, а потому вся надежда на травы.

Девушка старалась поспеть за управительницей, упрямо игнорируя усталость и одновременно с тем запоминая, куда именно они идут – не хотелось бы потом плутать по огромному зданию. Возможно, из-за этого путь казался таким длинным… Впрочем, тут однозначно найдется, на что полюбоваться: взять хотя бы вид из окон. В летние дни здесь наверняка особенно волшебно. Цветы, зелень… Мейларис невольно притормозила, с особым интересом всматриваясь в пейзаж по ту сторону и зачем-то пытаясь представить, как именно все это выглядит в более теплое время года.

Благо, эльфийка вовремя опомнилась, осознав, что еще немного – и точно безбожно отстанет от сопровождающей ее Лейры. Нашла время провалиться в фантазии… Клянусь шайкой морских бесов, она точно немного замедлилась. Персонального приглашения, разумеется, дожидаться совсем не хотелось, как и доставлять откровенных неудобств, потому девушка поспешила нагнать аль’маэрку до того, как у той закончится терпение. Наверное, виной таким уходам из реальности была в высокой степени моральная усталость, но тем не менее, больше подобного допускать совсем не хотелось. Потому охотница запретила себе отвлекаться до тех пор, пока не оказалась в отведенных для нее покоях.

Разумеется, комната не шла ни в какое сравнение с ее маленьким лесным домишком. Что и говорить, даже самые роскошные условия в альваросской таверне не казались теперь настолько впечатляющими, хотя когда-то таковыми являлись. Само собой, первым, что привлекло внимание, была кровать, которую захотелось проверить на мягкость еще раньше, чем степень прогрева воды в наполненной бадье. Желание рухнуть на перину стало почти невыносимым, так что пришлось заставить себя смотреть в ту сторону, где было подготовлено все необходимое для грядущего омовения. Чуть поодаль скромно замерла служанка, глядя куда-то в пол.

— Пока что придется тебя оставить, милая. Нужно кое-что приготовить, — воодушевленно оповестила Лейра.

Это что, мой шанс ненадолго уединиться? Мейларис готова была расплыться в блаженной улыбке, понадеявшись, что проведенное в одиночестве время поможет настроиться на нужный лад. Может, она бы и впрямь расплылась, если бы затем не последовало маленькое уточнение.

— Но не волнуйся, я оставляю тебя в надежных руках Телии, — не дожидаясь ответа, женщина упорхнула, как бодрая птичка с наступлением тепла, тихонько прикрыв за собой дверь.

И ведь действительно, на что я вообще надеялась? Еще не успев обернуться к служанке, Тиана закатила глаза и тихонько вздохнула, явно испытывая неудовольствие своей мимолетной наивностью. О самостоятельных омовениях придется забыть. И, вероятно, не только о них… Чтобы хоть как-то сбросить с плеч опостылевшую неловкость, охотница огляделась по сторонам в поисках чего бы то ни было, куда не страшно сложить свою грязную походную одежду. Но даже на пол бросать ее не хотелось, что говорить о мебели.

Телия среагировала быстро, принявшись помогать гостье: она расстегнула ремешки на затянутом поясе, а после расправилась с застежками теплой стеганки так, словно сама эльфийка была совершенно беспомощной. Отчасти, наверное, так и было… Потому что Мейларис немного растерялась. Или не немного. Служанка всего лишь выполняла свою обычную работу, а потому пришлось смириться, хоть от всего этого стало не по себе. Как, впрочем, и от полного отсутствия одежды под конец. Принцессе было некомфортно обнажаться при ком-то другом, а потому она поспешила поскорее погрузиться в воду. Так, что аж сползла в нее по самый нос и буквально забулькала, но уже от удовольствия. Наконец-то тепло. Девица же, едва закончив складывать вещи и услышав эти звуки, обеспокоенно охнула. Бес побери, а если б я с головой туда нырнула?..

— Прости, — Тиандея не смогла подавить нервный смешок, спеша заверить ответственную работницу, что все в порядке. — Я пока не собираюсь топиться, — хотелось как-то разрядить обстановку, но судя по округлившимся глазам Телии, шутка была истолкована неверно и вышло только хуже. Да что ж такое. — То есть, совсем не собираюсь.

Может, булькать вообще не принято? А вот подумаешь. Хочу и буду. Какая-то детская вредность, но почему-то на душе стало легче.

— Леди желает добавить масло? — негромко уточнила Телия.

Никакая я не леди. Приподняв руку, Мейларис следила за тем, как капли, медленно сползая по пальцам, падают на поверхность воды. Было бы гораздо проще без всех этих… Она вздохнула.

— Жасминовое. Если есть, — переведя взгляд на служанку, эльфийка тепло улыбнулась. На этот раз действительно открыто и искренне.

Раз уж навести порядок в собственной голове ей не удается, пусть хотя бы помощница спокойно выдохнет и почувствует себя чуть свободнее. Коль они обе должны соответствовать, стоило попытаться хоть немного повлиять на ситуацию. Все же, в данном случае кое-что от охотницы вполне могло зависеть. Не хочу, чтобы из-за меня переживал кто-то другой. Или появились какие-то проблемы. Задумчиво понаблюдав, как девица резво перебирает расставленные на столике флаконы с маслами в поисках нужного, Мейларис все же решила окунуться с головой, прежде чем в воду будет что-то добавлено.

Сколько времени занял процесс, Тиандея не следила. Пожалуй, она даже успела смириться с тем, как неугомонно и старательно суетилась вокруг нее Телия, помогая принимать ванну. Неловкость, что кто-то должен ее обслуживать, никуда исчезать не спешила, но труднее всего, несомненно, было не омовение тела, а хлопоты с волосами. Пришлось даже несколько раз сказать служанке, чтобы не боялась и тиранила их гребнем как следует – иначе всю эту длину попросту не прочесать. Приятный аромат жасмина доставлял особое удовольствие, и как будто бы даже действовал по-своему расслабляюще. Что ж… Я могу попробовать упростить себе жизнь и найти во всем этом положительные нюансы. Проведя пальцами по предплечью, эльфийка почувствовала небывалую мягкость бледной кожи. И, само собой, поразить кое-кого своим образом. 

Подумать о Матиасе было очень хорошей и своевременной идеей… Как и представить его реакцию на преображение. Эльфийка улыбнулась и хмыкнула себе под нос, наконец выбираясь из бадьи. По телу ожидаемо пробежал холодок, но служанка тут же укутала охотницу в мягкое полотенце. Хотя, признаться, вряд ли Мейларис могла замерзнуть сейчас, когда ее угораздило так беспечно размечтаться об инквизиторе. Не то, чтобы ее мысли граничили с чем-то неприличным… Просто отвлекали, а так получалось даже веселее. Правда, до того момента, как вернулась Лейра: ее появление, словно напоминание о главном, почему-то заставило смутиться.

— Можно ли попросить чай с ромашкой или лавандой? — произносить слово “успокаивающий” как-то совсем не хотелось. Впрочем, Тиандея и не рассчитывала, что умудренная опытом женщина не поймет, для чего ей подобные добавки. Конечно, вопрос вкуса всегда открыт, но и этого для подозрений вполне себе хватало. — А то что-то уже желудок сводит.

В этом, по правде сказать, тоже никакой лжи не было. Желудок действительно неприятно сводило, однако не только от легкого голода, но и от долгих переживаний. Дальше медлить уже некуда, если уж и предпринимать попытку помочь себе чем-то извне. Каких-то иных вариантов охотница попросту не видела. Или не знала. Сурьма, сурьмушечка. Захотелось занять себя полезным, поэтому эльфийка озадачилась поиском своего излюбленного средства среди немалого количества обещанных “дамских штучек”.

— Лейра, вероятно, мой вопрос покажется странным... — Мейларис тихонько засопела, подавляя собственное внутреннее сопротивление. Она должна была это сделать. Вдруг хоть как-то поспособствует душевному равновесию? — Что мне ожидать? — Кажется, опять раскраснелась. Слишком расплывчато, так не пойдет. — В смысле... Как лучше себя вести? А чего, наоборот, избегать? Мне еще не приходилось бывать на таких мероприятиях. Возможно, Вы сможете дать мне совет?

Отредактировано Тиандея Мейларис (2024-03-24 23:58:08)

Проводив взглядом служанку, которая моментально покинула покои, чтобы выполнить поручение управительницы, девушка благодарно кивнула.

— Дочь охотника, — уточнила Тиандея, непроизвольно обхватив себя за плечи, будто боясь замерзнуть. А может, надеясь хоть как-то укрыться от столь внимательного взгляда. — Это, правда, слишком очевидно.

На душе вдруг стало немного спокойнее, причем без всякой помощи чаев и различных добавок. Наверное, принцессе было необходимо не только услышать, но и самой произнести вслух эти слова, не встретив осуждения. А потому спокойное отношение Лейры к столь тонкому вопросу к собственному удивлению придало куда больше уверенности, чем можно было рассчитывать. Для Мейларис действительно важно оставаться собой – в любой ситуации. Потому особенно болезненными становились мысли о том, что из-за этого она могла лишиться совсем другого – причем не менее важного и значимого.

Касание тонкого нежного шелка к коже было удивительно приятно, ибо прежде девушке никогда не доводилось облачаться в нечто столь же изысканное. По мере того, как управительница продолжала говорить, эльфийка понимающе кивала, давая понять, что внимает ее речам с положенной ответственностью. На деле все оказывалось совсем не так страшно, как представлялось изначально. Тем не менее, Тиандея была искренне признательна аль’маэрке за понимание и отзывчивость, ведь в конце концов, ее никто не обязывал так возиться с гостьей. А еще, правда, оказалось безмерно приятно, что она не ждала от охотницы ничего сверх того, что она смогла бы сделать. Возможные вопросы, чего бы они ни касались, едва ли могли стать серьезной проблемой. Не теперь, когда девушка по крайней мере осознавала, чего ей ожидать.

— Справедливое замечание, — отчего-то она вдруг нежно улыбнулась, вспоминая о любви и заботе, коими одаривал ее инквизитор. — Матиас хороший, это трудно не заметить. И я верю, что его семья не может быть другой, — в голосе чувствовалось особое тепло. — Я ни о ком не думала плохо, но везде есть свои порядки.

Тонкий сладковатый аромат жасмина приятно щекотал нос, и эльфийка не отказала себе в удовольствии прикрыть глаза, наслаждаясь тем, как пальцы собеседницы колдовали над ее длинными волосами, явно творя какое-то волшебство. Но это было не просто приятно. Сталкиваясь с добрым отношением к себе, что за всю жизнь и правда было редкостью, Тиана подсознательно искала в таких женщинах что-то родное, близкое, связанное с образом матери, которую она никогда не знала. В один момент она непроизвольно тянулась к Нилуфар, теперь – к Лейре. Если бы жизнь сложилась иначе, может, мама так же перебирала бы ее волосы… Хватит. Пришлось снова напрячься, чтобы изгнать из головы подобные мысли. Сейчас точно не время мечтать о том, чего быть не может.

Представлять описанное управительницей оказалось совсем нетрудно: с упрямством и вредностью Кервердо ей более чем довелось познакомиться, причем в совершенно разных ситуациях. Учитывая, что Матиас с отцом никак не могут друг другу уступить, напрашивается вполне себе логичное заключение. Эльфийка понимающе хмыкнула, не сдержав ответной улыбки, вызванной рассказом аль’маэрки. Впрочем, кто бы говорил, я и сама не подарок. Могу воспламениться от малейшей искры. Надеюсь, мне не придется демонстрировать чудеса пожаротушения в самый разгар застолья. Даже подумать о таком страшно, а потому она дала себе четкую установку вытерпеть любой ценой, что бы там ни случилось.

Мейларис бросила взгляд на стрельчатое окно, по ту сторону которого мир постепенно окутывала темнота. Спускались сумерки, неумолимо приближая самый ответственный момент. В комнате сохранялось достаточное тепло, чтобы при виде мрачнеющих заснеженных угодий по коже в очередной раз не пробежали неприятные мурашки. Скрестив ножки, принцесса перестала, наконец, постоянно придерживать наброшенное на плечи полотенце и спокойно уложила руки на колени, продолжая слушать рассказ Лейры. С интересом, и, само собой, не перебивая. Не воспринимать за претензию… Что ж, это было очень полезное уточнение. Наверное, теперь суровость госпожи Микаэлы, к коей была возможность подготовиться, не станет причиной излишнего напряжения.

Даже не знаю, радоваться ли тому, что Матиас никого сюда не приводил, или огорчаться, что меня с порога не воспримут всерьез. Тепло от огня было очень кстати не только для того, чтобы чувствовать себя комфортно, но и для более скорой просушки волос. Лейра тем временем не отвлекалась от подготовки к дальнейшей работе, параллельно продолжая говорить, но в какой-то момент Тиана все же не смогла подавить печальный вздох, полностью разделяя настроение собеседницы. Душа болела за Кервердо даже сейчас, пробуждая острое желание оказаться рядом с ним и просто обнять. Эльфийка понимала, почему он так себя вел, а оттого становилось только тяжелее, ведь она не могла ему помочь, лишь оказать поддержку. Возможность изменить ситуацию была полностью в руках инквизитора.

— Кое-что Матиас мне рассказывал, — Мейларис чуть прикусила губу, следя за тем, как постепенно хорошеют ее руки благодаря стараниям управительницы. — Невозможно поверить, что его отец действительно предпочел просто забыть о женщине, которую, несомненно, очень любил. Хочется надеяться, что однажды они все же смогут понять друг друга и хотя бы ненадолго отступиться от завидного упрямства, — вспоминая слова церковника сейчас, она озвучила то, что было очевидно уже давно: — Для Матиаса это очень важно.

Кажется, обе эльфийки ненадолго погрузились в свои невеселые мысли, и в комнате воцарилось молчание, которое нарушал лишь треск объятых пламенем поленьев: в этом ощущался какой-то особый уют. Не отводя взгляда от Лейры, охотница не могла не заметить, как та, конечно же, обратила внимание на некогда подаренное инквизитором колечко, что красовалось на левой ладони девушки. Голос аль’маэрки вновь развеял тишину, но загадочный блеск и теплота в ее глазах нисколько не скрывали печали на сердце.

— Оно мне особенно дорого, — призналась Тиандея, слегка улыбаясь своим мыслям. — Ношу с тех пор, как нам пришлось разыграть сцену в… Кхм, — чуть не сболтнув лишнего, она тихонько кашлянула, агрессивно соображая. — В одном крайне популярном заморском заведении для состоятельных господ.

Ага, как же. В жизни бы так не описала бордель, но эту тайну точно лучше оставить при себе. К тому же, подобное в любом случае казалось бы неуместным, в особенности в процессе такой душевной, пусть и грустной, беседы. Было приятно узнавать о Матиасе настолько трогательные вещи, хоть в его сильной любви к матери и сестре и без того не возникало сомнений. Но всякое выражение этого чувства и преданности заставляли сердце эльфийки биться чаще. Наверное, она не всегда могла справляться со своими эмоциями в такие моменты, а потому вряд ли понадобились бы слова, чтобы Лейра поняла, что именно сейчас испытывала гостья.

Конечно, помимо всего прочего хотелось узнать больше о том, что случилось с Марион, но Тиандея считала такие вопросы недопустимыми. Едва ли она смогла бы потом простить себя за то, что пыталась выяснить правду за спиной инквизитора. Это было бы несправедливо по отношению к Матиасу. Скажет сам, если захочет и будет готов. Поступать с ним так она не желала, даже если бы аль’маэрка никогда не обмолвилась о том, что именно они обсуждали здесь между собой в женской компании.

Возвращение служанки немного отвлекло обеих, и Мейларис не могла в очередной раз не придать особое значение тому, как управительница обращалась со своими подчиненными. Какая же она все-таки милая. Может, виной всей этой вспышке сентиментальности был откровенный разговор, но принцесса не придавала этому значения, поскольку совершенно ни о чем не жалела.

— Спасибо, — Тиандея тепло улыбнулась, принимая в руки чашку и стараясь в полной мере выразить свою искреннюю благодарность.

Наблюдая за тем, как женщина возится с бутылкой виски, она немного удивленно приподняла брови. Сильно. Однако, на первом же глотке эльфийка едва не поперхнулась, ибо речь вдруг очень кстати зашла о платье. Тогда, стоя в коридоре, она и подумать не могла, что под идеей подразумевалось именно это. Это было очень… Очень волнующе. Настолько, что понадобилось некоторое время, чтобы осознать.

— Я понимаю. И мне очень приятно, только… — охотница лишь слегка нахмурилась, но все же лицо ее заметно помрачнело, а черты чуть заострились, выдавая тот факт, что сей вопрос и правда беспокоил. — Должно быть, это платье, как и все прочее, что принадлежит Ариане, очень дорого семье. Не окажется ли оскорбительным то, что такая ценная вещь будет надета на какую-то неизвестную девицу, которую привезли сюда лишь с целью посмеяться?

Вдруг подобное причинит кому-то боль? Расстроит? Разозлит? Отчего-то принцессе казалось, что именно так оно и будет. Одно дело, позволить носить такие вещи человеку, признанному семьей или ставшему ее частью, другое… Другое – мне, впервые ступившей на порог этого дома. И хуже того, если я никому здесь не понравлюсь. Мейларис тихонько вздохнула, поднимая взгляд на Лейру. Если, конечно, не считать Вас. Очевидно, женщина относилась к ней и Нирейну удивительно тепло с самых первых минут знакомства, и невозможно не ответить ей тем же самым. Но в семейных вопросах все бывает гораздо сложнее.

Тиана, наконец, попробовала свой успокоительный напиток, аккуратно закусив орешком. Но личный вопрос, последовавший весьма неожиданно, сбил с мысли и вполне закономерно вогнал эльфийку в краску, заставив смущенно отвести взгляд. Наверное, стоило рассчитывать на подобное, но девушка так сильно погрузилась в ранее затронутую тему, что получилось совсем наоборот. Пресвятой Талион, у меня же все на лице написано. Конечно, никто не принуждал говорить, к тому же, умудренной опытом женщине и так была ясна суть, но, невзирая на это, уходить от ответа казалось неправильным.

— Если бы не Матиас, я была бы мертва. Как и Нирейн, — почему-то Мейларис решила начать именно с этого, немного завороженно наблюдая за тем, как начинают обугливаться только что брошенные в огонь поленья. — Помнится, Вы были немного удивлены нашими внешними различиями… Он мой кузен. И все, что осталось от моей семьи.

Девушка слегка улыбнулась, неловко потерев пальцами разгоряченную щеку. Само собой, она не собиралась рассказывать об особых деталях и прочих подробностях совместного путешествия. Главное, не вспоминать всякое, от чего покраснеет не только лицо, но и уши. Впрочем, то, о чем она собиралась сказать, никак не затрагивало щекотливые моменты, скорее, исключительно искренние.

— Я привыкла, что помощи ждать неоткуда. А если кто предлагает, то совсем не из добрых побуждений… Всегда и во всем должен быть подвох, такова жизнь, — переведя взгляд на чашку с ароматным чаем в своих руках, Тиандея тихонько вздохнула. — Ничто не дается просто так, у всего есть цена.

Вспыхнувшее на лице смущение постепенно сменилось некой отстраненностью. И хотя эльфийка не смотрела сейчас на свою собеседницу, та легко могла заметить в ее взгляде нескрываемую грусть.

— Матиас не бросил меня в беде, несмотря на то, что я оказалась дополнительным источником проблем, которые ему пришлось решать. И не хотел ничего взамен, — чуть дернув уголком губ, девушка тихо выдохнула, будто стараясь, наконец, отпустить самые мрачные воспоминания. — Он – первый, кому я смогла довериться по-настоящему. До него был только отец-настоятель Эйнард.

Наверное, и без того стало очевидно, что девушка не упомянула разве что о приюте при фамросском храме. Но сейчас речь шла совсем о другом, а потому не стоило отвлекаться на нюансы, которые к данной теме не имели отношения. Мейларис решила зайти издалека лишь потому, что это казалось ей важным. Если уж и делиться чем-то столь дорогим и личным, то следовало подойти к этому без лишнего стеснения. Отчего-то принцесса очень хотела, чтобы Лейра поняла ее правильно.

— Трудно было поверить, что в моей жизни действительно появился такой человек. Мы многое пережили вместе, — Тиана почувствовала, как взволнованно забилось сердце. Но на сей раз уже по вине некоторых воспоминаний, связанных с инквизитором. — Поначалу, правда, я опасалась, как всегда бывало с незнакомцами. Но когда Матиас принялся сбивать кокосы с пальмы по моей просьбе, стало немного спокойнее.

Эльфийка тихонько рассмеялась, во всех красках припоминая эту чудеснейшую картину. Воистину, рыцарский поступок. Хотелось бы вновь побывать на Дымных островах, но желательно при более приятных обстоятельствах – просто ради того, чтобы насладиться проведенным там временем, не заботясь ни о каких бедах. Может быть, когда-нибудь…

— Матиас очень заботится обо мне. Ко всему старается относиться с пониманием, пусть иногда только после того, как повредничает. Но и это я в нем люблю. Люблю таким, какой он есть, — девушка ощутила хорошо знакомую неловкость и поспешно потупила взор. Пришлось немного помолчать, глядя на свои руки, чтобы собраться с мыслями. — Не стану врать, со мной, конечно, тоже бывает непросто.

Мейларис вновь поднесла кружку к губам и сделала пару глотков, понимая, что снова начинает задумываться о насущном, пусть уже и не с таким сильным беспокойством, как прежде. Может, настолько эффективно работал чай… Или располагающая компания. Так или иначе, слова Лейры о возможных советах побудили охотницу быть более искренней в вопросе, который волновал уже довольно долго. Кто знает, когда еще ей удастся поделиться своими опасениями с кем-то, кто точно не сделает зла? Это большая редкость.

— Искренне желаю, чтобы он был счастлив. Только… По возможности я хочу находиться рядом, даже если это опасно. Особенно если опасно. Нам удавалось выжить, поскольку мы оставались вместе, — Тиана вдруг посмотрела на Лейру с особой серьезностью. — И все больше боюсь, что постоянное стремление Матиаса оградить меня от бед не позволит ему этого принять. Как и я не смогу смиренно ждать в неизвестности, — очевидно, эльфийка тоже отличалась упрямством. Она покрепче сомкнула пальцы, сжимая опустевшую чашку, но все же с осторожностью, чтобы не сдавить слишком сильно. — Он сказал, что не хочет, чтобы я была обременена даже хозяйскими обязанностями. Наверное, для многих радость оказаться в безопасности, пользоваться всеми удобствами и быть просто “красивыми”... Но мне становится не по себе, когда я представляю такую жизнь. Особенно совмещенную с постоянным беспокойством за него, ведь он свое дело не оставит, — эльфийка шумно выдохнула, будто не в силах сдержать негодования. Она не злилась на кого-то конкретного, дело лишь в самой ситуации. — Проблема не в том, чтобы уступить. Бывают случаи, когда это нужно. Просто боюсь, однажды что-то пойдет не так. И причин так думать у меня хватает, ибо я знаю, с кем Матиас имеет дело.

Отставив чашку на столик, Тиандея закрыла ладонями лицо, как будто надеясь стереть с него все те многочисленные чувства, которые испытывала. Тем не менее, становилось немного легче. Это ощущение, что Лейре можно доверять, творило чудеса. После всего услышанного сегодня, после того, с какой теплотой и заботой аль’маэрка отзывалась о семье инквизитора и о нем самом, иначе быть не могло. Трудно не благодарить за возможность просто быть искренней.

— Он – это все, что мне нужно. Никакие блага и роскошь не дадут мне беззаботной и счастливой жизни, — она зажмурилась, но все же заставила себя собраться, вновь опустив руки на колени и нервно сжимая подол камизы. — Возможно, это будет для него разочарованием. Я не знаю, — девушка немного поерзала на месте, но заставила себя поднять взгляд на собеседницу. — Простите. Вряд ли это то, что Вы хотели услышать.

Немного потеребив мягкую ткань, Мейларис слабо улыбнулась, но на сей раз вышло как-то совсем печально, если даже не виновато. Она сама не могла объяснить, почему испытывала такие эмоции. Знала, что не должна чувствовать вину за то, к чему лежит сердце, но все это было слишком сложно. Во всяком случае, пока.

По мере того, как Лейра продолжала говорить, на лице девушки отражалась все большая задумчивость. Устало вздохнув, она потерла пальцами глаза, молча размышляя над услышанным. Совершенно не хотелось верить в то, что Матиас может уступать лишь “ради вида”, и во всем этом не будет ни капли осознанного желания пойти навстречу. Больно даже представлять, что до поры до времени инквизитор станет лгать, говоря именно то, что от него попросту ожидают услышать. Ничем хорошим подобное обычно не заканчивается.

Охотнице было бы слишком тяжело это осознать, ведь она ценила искренность во всем и верила, что до сих пор Кервердо оставался честен. Как верила в то, что он не играл и не станет играть с ней в подобные игры, пытаясь изобразить то, чего на самом деле не существовало. Он всегда говорил мне, если с чем-то не был согласен... И я тоже. На удивление, слова Лейры почему-то заставили прийти скорее к утешительному выводу, чем к прямо противоположному, что мог бы быть навеян банальным страхом. Тем не менее, несогласие не мешало нам договориться.

Мейларис все сильнее погружалась в свои мысли, удивляясь тому, насколько сильно позволила переживаниям затмить свой рассудок. Матиас и сам утверждал, что меняется рядом со мной. И я это столько раз замечала… Вероятно, стоило отнестись ко всему несколько иначе? Перестать сомневаться? Конечно, для Тианы мир был в разы опаснее, но что хорошего в существовании, лишенном возможности толком его повидать и столькому научиться? Защитить от всего невозможно. Если кто-то захочет, он доберется до меня где угодно. Тем более, когда Матиаса не будет рядом.

Мейларис готова была уступать и чем-то жертвовать ради церковника, и ждала того же в ответ. У каждого из них были свои чувства и потребности, и сколько бы эльфийка ни уделяла внимания тому, что важно для мужчины, сама она нуждалась в точно таком же внимании. Если мы не станем поддерживать друг друга, то какой тогда смысл? И оттого особенно грустно было размышлять о том, что отношения Кервердо с отцом так и остаются в тупике, а неразрешенные вопросы мучают обоих. Может быть, хоть на этот раз что-то изменится? В сердце и правда зародилась робкая надежда на лучшее. Даже если им удастся сделать хотя бы маленький шаг навстречу друг другу, это может положить начало большему.

Умереть со смыслом… Слова особенно остро резанули слух, и сознание услужливо нарисовало перед глазами пещеру, в которой охотница призналась раненому инквизитору, кем на самом деле являлась. К сожалению, в этом пришлось убедиться лично, и очень хотелось надеяться, что ничего подобного не повторится. Как надеюсь и на то, что больше в его жизни не будет таких страшных потерь. Эльфийка помнила, как инквизитор делился с нею своим прошлым – этот разговор, как и многие другие, едва ли можно было забыть. А потому она лишь слегка покачала головой в ответ на слова Лейры, очевидно отрицая – разумеется, и мысли не могло возникнуть, что женщина хоть в чем-то преувеличивала.

Прятать свой грустный взгляд не было смысла: у Тианы всегда болело сердце за Матиаса. В особенности тогда, когда она погружалась в мучительные воспоминания о его прошлом, что несло в себе слишком много утрат. И сейчас не возникло никаких сомнений в том, что Лейра тоже чувствовала нечто подобное – Мейларис успела заметить слезы в ее глазах, прежде чем та отвела взгляд. Явно раздраженно, поскольку не хотела терять контроль над своими эмоциями. Это было очень непростой, тяжелой и горькой темой, но помимо негативных чувств одновременно с тем принцесса испытывала нечто иное – более светлое. Конечно, она знала, что близкие любят Матиаса, но видеть эту безусловную привязанность самой оказалось особенно трогательно.

— Едва ли и я тоже смогу найти слова, чтобы описать, как сильно боюсь потерять его, — Мейларис печально улыбнулась. — Я более чем понимаю его чувства, отсюда все мои многочисленные переживания, — чуть обернувшись, девушка продолжительно посмотрела на огонь: ненасытные языки пламени все так же задорно танцевали вокруг обугленных поленьев. — Конечно, все это непросто… Я не сдамся и ни за что по своей воле не оставлю его. Надеюсь, он тоже, — она поочередно сжала пальцы, тихонько хрустя суставами, прежде чем вновь обернуться к Лейре и встретиться с ней взглядом. — Спасибо.

Правда, было за что. Эта беседа действительно навела на разные полезные мысли. Нельзя позволять страху поселить в душе сомнения: о них стоит задумываться лишь тогда, когда сама ситуация складывается соответствующе. А до тех пор… Кто знает, что еще успеет измениться?

~ ~ ~

Так или иначе, приятным разговорам рано или поздно приходит конец: вот и теперь, когда Лейра закончила колдовать над образом принцессы, напоследок наградив ту придирчивым взглядом и довольной улыбкой, настал момент готовиться к главному. Разумеется, волнение никуда не исчезало, но столь сильного напряжения и страха она больше не испытывала. Понимание того, как все устроено, чего ждать и какого поведения придерживаться, значительно облегчило жизнь. Ожидаемо, конечно, ибо возможность подготовиться чаще всего и оказывала такой эффект. Мейларис была уверена, что и в будущем ни разу не пожалеет о том, что доверилась своей новой знакомой.

В образе, который по итогу получился, действительно нравилось все: эльфийка точно могла сказать, что никогда прежде не выглядела настолько красивой. Она не могла не рассматривать богато украшенные волосы, собранные в удивительную прическу, свое заметно посвежевшее и будто даже отдохнувшее лицо… Но отдельного внимания, несомненно, заслуживало платье. Шикарное, цвета темной лазури, оно, кажется, улавливало малейшие блики от любого, даже самого тусклого источника света: как и позолоченные нити, вплетенные в длинные волнистые пряди. От собственного отражения захватывало дух.

Кажется, Матиас уже ждал снаружи. Интересно, насколько давно. Но одно точно знаю, к назначенному времени не опаздываем… Проведя ладонями по подолу платья, Тиана напоследок еще раз глянула в зеркало и направилась к выходу из комнаты. Само собой, долго искать инквизитора не пришлось, и вполне ожидаемо, что маг моментально завладел всем ее вниманием. То, как он выглядел и был одет, не могло не радовать глаз, но кое-что в особенности поднимало настроение – отсутствие бороды. Хвала Талиону! Впрочем, судя по ответному взгляду, впечатлить церковника своим новым обликом девушке тоже более чем удалось, а потому в ее глазах вспыхнули яркие довольные искорки.

— Меньшего я и не ожидала, — сложно не обратить внимание, куда именно смотрел Матиас. — Пожалуй, даже обиделась бы иной реакции.

Разумеется, сказано не всерьез, и Тиандее было приятно наблюдать за тем, как инквизитор изучает ее вполне себе красноречивым взглядом. Уже настолько привыкнув к тому, что он всегда рядом, охотница, кажется, даже успела соскучиться. Интересно, о чем именно ты думаешь. Само собой, примерно можно было догадаться, но было бы куда веселее знать наверняка. Вряд ли мысли значительно отличались от сказанного вслух, скорее, напротив. А еще отчего-то очень захотелось, чтобы Кервердо на достигнутом не останавливался и сказал что-нибудь еще. Но кто ж знал, что придется напрячь память...

Чего? Руки?.. На несколько мгновений на девичьем лице мелькнула озадаченность, явно свидетельствуя о попытке еще не шибко опытной в таких интересных вопросах эльфийки понять, о чем вообще идет речь. Увы, на ум пришла единственная ассоциация, и уж точно не самая приятная. Другой, справедливости ради, быть не могло: Осферт, его шаловливая ручка и определенная часть тела Эзраэля. Ту отвратительную сцену хотелось забыть навеки, как страшный сон, но увы, психика Мейларис тогда знатно треснула по швам, так что воспоминание по-прежнему оставалось весьма свежо.

Правда, теперь речь шла несколько о другом, так что смешанные чувства быстро превратились в сильнейшее смущение, мгновенно проступившее румянцем на нежных бледных щеках. Да что ж это такое-то! Девушка засопела, глядя на инквизитора ни то с возмущением, ни то с каким-то странным, по собственному мнению, любопытством. Откровенно говоря, та сцена на террасе и игрища еретиков были наимерзейшими, но, по всей видимости, смотря кого вообразить в такой ситуации. Ну нет уж, представлять такое я не буду точно. Не дождешься!

— То есть, это считается нормальным? — как бы нелепо ни звучал сей вопрос, ничего не оставалось, кроме как задать его. Почувствовав, как рука Матиаса легла на ее талию, Тиандея прищурилась, не отводя глаз от мужчины и как будто желая выглядеть строже. Из вредности не хотелось радовать мага своей реакцией – пусть он, наверное, уже и успел подовольствоваться ее покрасневшим лицом. Но никогда не поздно хотя бы попытаться взять себя в руки. — Надеюсь, ты развлекался не при моем брате. Он уже и так всякого насмотрелся.

Пытаясь найти побольше причин побухтеть, охотница вместо этого невольно затаила дыхание, сама не понимая, почему каждый раз с ней творилась чудесная магия, отнимающая всякое желание достойно сопротивляться. Вполне себе легкие объятия стали заметно крепче, и на несколько мгновений девушка прикрыла глаза, совсем “ненамеренно” склоняя голову к плечу. Пожалуй, это выглядело вполне себе невинно, словно непроизвольная реакция на касание губ к тонкой шее, но на самом деле… Так будет удобнее целовать еще. Так что продолжай.

— Неужели твой голод успел настолько притупиться, что ты готов променять дверь трапезной на нечто иное? — иронично приподняв брови, Тиана не сдержала игривый смешок. Конечно, она дразнилась, ведь на самом деле ей очень нравилось, когда по ее вине Матиас терял над собой контроль, причем не важно, до какой степени. — Боюсь, в эту дверь тебе нельзя, — она постучала ноготками о единственную преграду, что отделяла их от уединенной комнаты. — Сам ведь говорил о правилах приличия. Негоже, здесь такое не одобряют.

Эльфийка тихо хмыкнула, легонько упираясь ладонями в инквизиторскую грудь и чувствуя пальцами мягкость дорогого черного бархата, несомненно, исключительно приятного на ощупь. Хотя, конечно, могло найтись и кое-что поприятнее. Взгляд постепенно спускался все ниже, наконец оценивая облачение мага в непосредственной близи. Девушка даже прикусила губу, и на сей раз действительно неосознанно. Как тебе идет. Пришлось поскорее отвлечься, чтобы совсем уж откровенно не съедать мужчину глазами. Как бы то ни было, по-настоящему близки они не были уже достаточно давно – с тех пор, как сошли с борта корабля, прибывшего в Нельхиор. И, как назло, голову посещали далеко не самые приличные мысли.

— Ну, как там мой братец? — слегка вскинув голову, полюбопытствовала Тиандея, и ее губы тронула лукавая улыбка. Судя по тому, каким хитрым и насмешливым был ее взор, переставать дразнить Кервердо она и не собиралась. — Вел себя достойно?

Весело менять тему разговора после того, как между ними вспыхнули искры. И в особенности весело упоминать брата в такой момент. Это тебе за мое смущение. Ладонь плавно скользнула по плечу Матиаса, сначала осторожно огладив ткань высокого ворота, что скрывал шею, а затем касаясь лица. Мягко очертив линию скулы, девушка смотрела уже вовсе не в глаза инквизитора, следя исключительно за движением своей руки. Невзирая на свойственную принцессе скромность, кое в чем она стала заметно смелее, что вряд ли можно было не замечать.

— Я уже стала забывать, как ты вообще выглядишь без всего этого непотребства в виде бороды, — в любой другой ситуации могло прозвучать, как колкость, но в данном случае нисколько. Пальцы ненадолго замерли у шрама, а затем скользнули ниже, дотрагиваясь до губ. Тиандея любила так делать. Мог бы и укусить... От таких мыслей сердце забилось еще чаще, и, понизив голос, она с придыханием произнесла: — Мне нравится.

Шагов Лейры уже давно не было слышно, как, впрочем, и чьих-либо еще. Тишина в пустом коридоре сейчас казалась приятнее любой, даже самой дивной музыки. Как минимум, потому что некому смотреть на те вольности, что позволяли себе недавно прибывшие гости. Обхватив пальцами подбородок Матиаса, эльфийка поймала взгляд серых глаз, и, нисколько не сдерживая своего порыва, подалась навстречу, пылко припадая к его губам.

Чуткий нос улавливал не только приятные нотки можжевельника от его кожи, но и вполне себе отчетливый запах дыма и алкоголя: удивления сие наблюдение не вызвало совсем, к тому же, Мейларис вообще довольно быстро перестала об этом думать. Конечно, дело было не только в стремлении проучить инквизитора, но и в самом обыкновенном желании поцеловать – сейчас, когда он находился так близко, а кругом ни души, сдержаться оказалось слишком сложно. Порой и правда хотелось побаловать свой внутренний огонек, в особенности, когда Кервердо сам пытался провоцировать. Будешь знать.

По всей видимости, Матиас собирался продемонстрировать на практике, насколько сильно его не волновали правила родимого дома. Можно подумать, я рассчитывала услышать что-то другое. Тиана осознала, что бесстыдно довольствуется темпераментностью инквизитора, теперь лишенного всякой возможности сопротивляться. Не будь она слишком занята, то непременно ухмыльнулась бы своим соображениям. Впрочем, себя охотница тоже благополучно лишила этой привилегии, утратив жалкие остатки контроля, которые хоть сколько-то препятствовали желанию совершить очередное безумство.

По мере того, как объятия становились крепче, девичьи ладони все настойчивее скользили по широким плечам церковника, то обнимая его за шею, то спускаясь к груди, нетерпеливо цепляясь за застежки. Ничто не могло заставить их оторваться друг от друга, включая необходимость поскорее переместиться в покои, дверь в которые очень кстати открывалась вовнутрь. Пальцы весьма ловко расправились с верхними пуговицами, старательно продолжив приводить в беспорядок безупречное инквизиторское одеяние. Девушка так сильно хотела прижаться губами к его горячей коже, что не прекратила попыток добраться до нее даже тогда, когда расставленные на тумбе вещи с грохотом полетели на пол, а сама она стремительно заняла их место.

Удивительно, но сейчас вообще ничего не смущало. Ни то, где они оба находились, ни время, которое явно поджимало – все это утратило смысл. Страсти кружили голову, распаляя кровь, что все сильнее приливала к щекам и прочим особенно чувствительным местам. Сознание начинало рисовать перед глазами уже совсем неприличные картины, но у Мейларис даже мысли не возникло, чтобы попытаться хоть как-то остановить себя и церковника.

Нужно было хоть за что-то ухватиться. Покрепче. И Тиана не придумала ничего лучше, кроме как вцепиться в предплечье крепкой мужской руки, что сейчас касалась ее лица. Вторая, к слову, затерялась где-то под подолом юбки, оглаживая бедро. Инквизитор дотронулся пальцем до пылающих губ эльфийки, и она с удовольствием прикусила его, не постеснявшись подразнить языком. Порой оставалось только удивляться тому, насколько бесстыдные вещи она способна была совершать, предаваясь любви. Взгляд Матиаса будоражил столь же сильно, как нахальные прикосновения и пламенные поцелуи. Правда, едва ли охотница могла вообразить, что последует дальше.

Ощущения, которые эльфийка испытывала впервые, рассыпались по телу мелкой дрожью: мучительно приятной, но вместе с тем вызывающей еще более сильное волнение. Этого казалось мало до безумия, но может, Матиас специально придумал для Тиандеи эту неприлично сладкую пытку? То ли она сама пылала, и ее кожа стала настолько горячей, то ли его пальцы – едва ли можно было понять. Все ее желания сейчас заключались лишь в одном, а потому, уже не имея никакой выдержки, охотница решительно вцепилась в ремень на инквизиторском поясе.

Полностью отдавшись чувствам, Мейларис не замечала практически ничего: лишь дразнящие прикосновения Кервердо и собственное желание доставить ему не меньшее удовольствие. Если бы только не мешало дорогое одеяние, с которым в силу обстоятельств приходилось обращаться понежнее... Сколько на это требовалось терпения, один Талион ведал. Да какого беса!.. Как оказалось, так просто избавиться от всех этих подолов не выйдет: под верхним оказался очередной слой дорогой ткани, наличие которой в данном случае уже вызывало праведное негодование. Тяжелое дыхание становилось как никогда шумным и рваным, а потому туго затянутый корсаж доставлял особое неудобство.

Кажется, несчастная шнуровка платья снова жалобно затрещала, не выдерживая завидного пыла церковника. Касания мужских пальцев срывали с губ тихие стоны, что неизбежно растворялись в совершенно несдержанных, жадных поцелуях. До этого момента Тиандея даже не представляла, насколько в действительности ей не хватало Матиаса. Пришлось придвинуться ближе к краю: о приличиях и всяком смущении в столь приятный момент она, разумеется, давно позабыла. Ладонь с нажимом скользнула с пояса мужских штанов ниже, поверх ткани, но явно не с целью лишний раз убедиться в том, насколько сильно инквизитор ее желал. Должно быть, это прикосновение заставило его напрячься сильнее, и, с трудом отстранившись от мага, чтобы глотнуть немного воздуха, Тиана подалась вперед, уткнувшись носом прямо в его оголенные ключицы. Коснулась губами кожи, слегка прикусывая.

Вряд ли у нее получилось бы втиснуть руку в штаны, так что оставалось только расправиться со шнуровкой и хотя бы отчасти избавить Кервердо от напряжения, что становилось все более невыносимым. Проведя пальцами по всей длине, эльфийка глухо выдохнула, закусив губу и сильнее упираясь ножкой о край тумбы: бороться со вспыхнувшим жаром внизу живота становилось все тяжелее, а тело окутывала предательская слабость. Едва ли она смогла бы сейчас легко подняться на ноги. Пришлось вновь ухватиться свободной рукой за мужчину, что, к слову, далось с некоторым трудом.

Тем не менее, Тиана нашла в себе силы заглянуть в глаза Матиаса: прежде, чем их губы вновь встретились в поцелуе, инквизитор без труда смог прочесть во взгляде принцессы не только неизменно требовательное желание, но и столь же пылкую любовь. Возможно, в ином случае она захотела бы что-то сказать, но к этому моменту из головы напрочь исчезли все оставшиеся мысли, позволяя полностью отдаться во власть мужчины, упиваясь долгожданными мгновениями уединения.

Тонкие девичьи пальцы, на сей раз такие же горячие, сжались сильнее, непроизвольно перейдя на явно более ощутимые ласки. Тиандея и подумать не могла, что подобное может так сильно возбуждать, равно как и возможность видеть удовольствие на лице возлюбленного – пусть лишь в те редкие мгновения, когда приходилось ненадолго отрываться от его губ. Сердце колотилось в бешеном ритме, моментами дорываясь чуть ли не до ноющей боли, что в этом неудержимом порыве страсти, конечно, было лишено всякого значения.

А вот терпение, напротив, очень заметно ослабевало. Мейларис уже неоднократно успела пожалеть о том, что была так добротно одета, но с облачением Кервердо это ни в какое сравнение не шло. Подол скрывал практически все, что под ним происходило, и хоть девушке было достаточно того, что она чувствовала, ткань все равно мешала. Как, впрочем, и ее многочисленные юбки. Не найдется слов, чтобы описать, насколько сильно тянуло избавиться от всего этого как можно скорее.

Поддаваясь очередному движению инквизиторской руки, эльфийка выгнулась в спине и невольно сдвинула бедра, что не мешало ей продолжить ублажать Матиаса дрожащей от наслаждения ладонью. Бездна… Кончики пальцев начинало покалывать от блаженства, чувственные вздохи непрерывно обжигали чужие губы, которые хотелось прикусить посильнее – поцелуи уносили все дальше от реальности. Казалось бы, разве может найтись причина для того, чтобы опомниться?

— Ой, а что это вы тут делаете?

Причина появилась слишком внезапно, и Тиандея чуть не поперхнулась воздухом, когда в окружающей благодатной тишине помимо их приглушенных стонов раздался знакомый детский голосок, заставивший обоих замереть подобно каменным изваяниям. Все внутри как-то неприятно содрогнулось, стремительно сменяясь острым чувством неловкости, досады и раздражения. Резкое осознание, что никто из них не догадался хотя бы запереть дверь, все только усугубляло, ведь подобного недоразумения могло и не случиться.

— Я засмотрелась на ту большую картину и налетела на тумбу, — хрипло произнесла Мейларис, кивнув на стену. — Навела бардак, а Матиас… Он пытался мне помочь.

Первая глупость, что пришла на ум в надежде, что Фиона таки отвернется, чтобы глянуть, о чем речь. Благо, сработало: девчонка отвлеклась от происходящего, на время увлекшись произведением искусства. Этого хватило, чтобы успеть выдернуть руку из-под инквизиторских одежд и неловко опереться ею о край тумбы. Насколько алыми были сейчас ее щеки, Тиандея старалась не думать. Чтоб морские бесы меня сожрали, какой кошмар. Сознание благодаря такому сюрпризу очень стремительно трезвело, а вот возбуждение никак не желало отхлынуть. Да так, что в горле пересохло.

— А почему вы так долго? — Фиона снова обернулась, невинно похлопав глазками. Тяжелое дыхание и раскрасневшиеся щеки она явно восприняла как-то по-своему. — Вам что, плохо?

Представить себе не можешь, насколько. То, что инквизитору надо было в первую очередь помочь себе, его малолетней сестрице, разумеется, было невдомек. Так что эльфийка постаралась отвлечь внимание, пока Кервердо поправлял одежду. Сколько времени понадобится на то, чтобы остыть – загадка. Невыносимо хотелось, чтобы Матиас продолжал, хотелось ощущать его чувственные ласки… Не думать об этом после того, что случилось, было слишком тяжело. Пришлось нервно провести ладонью по животу и еще раз поправить юбки, как будто это могло помочь утихомирить разбушевавшееся внутри пламя.

— Просто усталость, — Мейларис аккуратно убрала за ухо выбившуюся прядь волос и натянуто улыбнулась. — Трудная дорога, недостаток сна. Неудивительно, что спотыкаюсь на ровном месте и теряю равновесие, — Тиана старалась не смотреть на инквизитора. — Вот и подумала, раз уж такое дело, дай заодно присяду... Отдохну.

Вообще хотелось сквозь землю провалиться.

То, что Матиас злился, было очевидно, и Тиандея эти эмоции прекрасно понимала. Но сама, в отличие от него, совершенно не знала, куда себя деть: чувство неловкости отпускать нисколько не спешило, ибо сам факт, что их застали за столь неподобающим действом, не давал покоя. Одно дело, забывать о приличиях где-то наедине, и совсем другое – оказаться замеченными. Пусть даже ребенком, который явно не понимал истинной сути произошедшего. А вот то, что виной детской любознательности оказалась Ари, ничуть не удивило. Нирейн теперь точно не отвертится.

Сейчас, наверное, было уместно все, что могло бы хоть немного отвлечь от произошедшего. Благо, к внезапному появлению в комнате обеспокоенной служанки, которая должна была присматривать за Фионой, удалось хотя бы выровнять безбожно сбившееся дыхание. И, конечно, хотелось надеяться, что румянец на лице не слишком бросался в глаза, ибо на бледной коже эльфийки он вряд ли выглядел естественно. С другой стороны, всегда есть одна отговорка – в помещении слишком душно. Вон, даже камин в поле зрения имеется.

Учитывая столь чудное стечение обстоятельств, инквизитор решил пройтись по непутевой няньке: весьма ожидаемо, его злость в конце концов должна была куда-то выплеснуться. Женщину, очевидно признанную виновной в случившемся, в какой-то степени стало немного жаль, но что поделать. Нельзя забывать, невозможность уследить за девчонкой действительно серьезная ошибка, ибо кто знает, куда она захочет влезть в следующий раз? Не так страшна сегодняшняя сцена, сколько реальные опасности, которые могут поджидать неугомонного ребенка, оставшегося без присмотра. Кроме того…

А если то, что все сложилось именно так, избавило нас от куда более скверных последствий?.. Не приди Фиона сейчас, кто еще мог? Слуги, например, наверняка не стали бы молчать об увиденном. Вдруг вернулась бы Телия? Или Лейра? Матиас вряд ли, а я бы точно умерла на месте. Наверное, это был самый верный способ успокоить себя и хоть как-то отогнать чувство досады, которое, невзирая ни на что, просто невозможно не испытывать. Оставалось только поспешно проскользнуть мимо несчастной служанки и покинуть покои вслед за Кервердо и его малолетней сестрицей, старательно избегая любой возможности задержать взгляд на фигуре инквизитора.

~ ~ ~

Путь выдался мучительным, и всему виной была не только слабость в коленях, с коей приходилось бороться особенно усердно. Взволнованность по-прежнему имела место быть, а пальцы все еще покалывало: при каждом шаге создавалось ощущение, что она ступает по маленьким иголочкам, которые очень ювелирно впиваются в кожу. Ощутимо, но не причиняя боли. Впрочем, усмирить свои мысли оказалось еще тяжелее. Как вообще можно явиться на семейный ужин, смотреть в глаза родственников Матиаса, и чтоб в памяти это… Поглоти меня Бездна, ну просто невозможно! Какой стыд.

К счастью, кое-что привлекло внимание принцессы и полностью им завладело. Любовь к витражам не позволила остаться равнодушной к представшему перед глазами зрелищу: огромная композиция, собранная из разноцветных стеклышек, определенно являлась одним из главных украшений этого дома. Мейларис замерла на месте, завороженно вглядываясь в мельчайшие детали восхитительного шедевра. Перед ней была самая настоящая картина удивительной красоты, окутанная темнотой приближающейся ночи. По всей видимости, семейный герб, украшенный причудливыми орнаментами. Позади – пейзаж, в коем улавливались элементы некой заморской архитектуры. Сабадор. Что-то дворфское, вероятно? Охотница могла представить себе, как перенести нечто подобное на холст при помощи красок, но сотворить такое из стекла? Глядя на эту красоту при свете дня, можно Богу душу отдать, не иначе. Солнечные лучи, падающие сквозь огромное окно, и многочисленные цветные блики, играющие на стенах, потолке… Воображение неплохо справлялось с поставленной задачей, но едва ли могло сравниться с реальностью.

Хотелось подойти совсем близко, изучить этот хрупкий мир с должным вниманием, однако, от процесса созерцания отвлекло внезапное появление Лейры. И, признаться, легче от этого не стало, если не наоборот. Ужин. Помилуй меня Талион, когда я перестану уходить в себя в самый неподходящий момент? Комментарий управительницы, не подразумевающий ничего критичного, крайне ярко напомнил о том, как именно Тиандея и Матиас пытались “насмотреться” друг на друга несколько минут назад. Будто назло. Девушке даже пришлось отвернуться и сделать вид, что она с особым вниманием продолжает любоваться окружающим ее убранством. Чем, впрочем, уже негоже было заниматься, когда они оба оказались в просторном зале, где дожидалась вся семья. Совсем не хотелось, чтобы присутствующие подумали, что она вовсю витает в облаках. Высокие потолки, стрельчатые окна, украшенные цветными витражами, камин, который вносил в общую атмосферу особый элемент уюта… Все, что девушка успела заметить вокруг, прежде чем заставить себя сосредоточиться на главном.

Остановившись чуть поодаль и сложив руки под грудью в аккуратный замочек, Тиандея окинула присутствующих осторожным взглядом. Она, правда, очень старалась не задерживать на ком-то внимание слишком уж долго, чтобы никто не решил, что гостья вздумала нагло пялиться. Отыскав единственное знакомое лицо, принцесса с удивлением поймала себя на мысли, что уже и впрямь начинает видеть в нем родные черты. Неужто настолько быстро привыкаю? Нирейн сидел на своем месте, и, стоит отдать должное, выглядел куда менее напряженно, чем обычно. По всей видимости, общество Фелиции пошло ему на пользу и они нашли общий язык. Кто бы мог подумать. Поймав взгляд брата, принцесса не удержалась и ободряюще подмигнула ему. Жаль, очень жаль, что сейчас не выйдет над ним подшутить.

Наблюдать за воссоединением семьи оказалось и правда приятно, пусть Мейларис, по сути, не являлась ее частью: это не играло никакой роли и не помешало искренним чувствам отразиться на лице охотницы в виде легкой, но вполне красноречивой улыбки. Где-то в глубине души она хотела верить, что не только близкие рады возвращению Матиаса в родные стены, но и он сам. Само собой, если не считать определенных нюансов, которые всякий раз омрачали столь трогательные моменты. Из-за них поди и радость можно не разглядеть. Короткий, но несомненно чудесный разговор братьев вызвал особое умиление, так что на этом моменте принцесса и правда на время позабыла о всяких тревогах. Быть может, она рисовала в своей голове излишне позитивные картины? Наверное, всему виной то, что она желала инквизитору только самого лучшего.

Надеюсь, всеобщее ожидание не слишком затянулось. Устроившись на своем месте возле Нирейна, девушка тихонько поблагодарила Кервердо за обходительность, прежде чем еще раз скромно взглянуть на присутствующих после того, как маг любезно ее представил. Или все таки слишком… Вот черт. Опустив ладони на колени, Тиандея аккуратно пригладила подол платья, прислушиваясь к завязавшемуся разговору между отцом и сыном. Все остальные, впрочем, занимались тем же самым, терпеливо ожидая, когда Матиас приступит к исполнению своего церковного долга. Но охотницу сейчас беспокоили вовсе не молитвы, и даже не то, что ей предстояло провести вечер в окружении такого количества едва знакомых людей. Пожалуй, на этот раз она даже не могла найти объяснения чувству, неприятно завозившемуся где-то в груди. Бес побери, все же было так хорошо. Но может, это снова нервы.

Пришлось легонько ткнуть Нирейна в бедро, дабы тот хотя бы сделал вид, что не промолчал по окончании речи во имя Талиона. Это не укрылось от дамы, сидящей напротив эльфийки, ибо в следующий момент она встретилась с ней глазами. Кажется, Беатрис. По всей видимости, всего лишь совпадение, но девушка не могла позволить себе расслабиться. Даже несмотря на то, что бороться со своими страхами пока что вполне удавалось. Вот бы так было и впредь. Оставалось только неловко, едва заметно улыбнуться женщине, прежде чем вновь уткнуться взглядом в свою тарелку. И пить желательно поменьше, да. Впрочем, с едой тоже вышло весьма скромно, хотя справедливости ради, охотница никогда не брала больших порций. Даже отменный вкус и аромат потрясающих блюд не смогли заставить ее пренебречь привычкой.

Спокойствие и тишина в процессе трапезы влияли на Тиандею благостно: к этому моменту ей удалось, наконец, окончательно прийти в себя после недавних приключений и самых первых напряженных мгновений в кругу родственников. Теперь мысли занимали грядущие разговоры, к которым, вроде как, стоило попытаться подготовиться. Снова и снова перебирая в голове возможные вопросы и ответы, которые она могла бы на них дать, эльфийка все же периодически отвлекалась – всеобщее внимание сполна играло свою роль. Смущало. На нее смотрели, с очевидным интересом… Но Мейларис не стремилась изображать из себя саму сдержанность – ей не нужно было играть какую-то роль и пытаться создать о себе ложное впечатление.

По правде сказать, почему-то теперь особенно хотелось вести себя искренне, насколько это возможно. Невзирая на волнение и все переживания, пережитые в пути, эльфийка была рада познакомиться с семьей любимого человека. Пусть даже если все эти люди прямо сейчас не воспринимали ее всерьез. Может, поэтому Тиана смущалась, что прекрасно читалось по скромной улыбке, но доброжелательность Вимунда послужила своего рода поддержкой. Принцессе удалось не сбиться с мысли в самый ответственный момент, и, тихонько опустив кубок на стол, она собралась было заговорить. Только вот не судьба.

Почему Матиас взялся отвечать за нее? Охотница не успела толком даже подумать об этом, ибо едва с его губ сорвалось слово “невеста”, все в ее груди стремительно сжалось. И совсем не от радости. Единый помилуй меня… Что ты вытворяешь? Казалось, даже черты лица эльфийки вмиг стали острее в попытке подавить вспышку праведного негодования. Она медленно повернула голову и уставилась на инквизитора потемневшим, но исключительно внимательным взглядом. Очевидно, озвученное заявление стало для Мейларис не меньшим сюрпризом, чем для всех остальных людей, собравшихся за этим столом. Даже Нирейн от всеобщей реакции сдавленно крякнул, будто поперхнувшись куском сладкого, только что отправленным в рот. Все ли он понял из сказанного, оставалось загадкой. Но, быть может, какой-то смысл все-таки уловил.

Кто-то мог счесть вид эльфийки просто удивленным, но все оказалось куда сложнее. Да как ты можешь… Тиана стиснула зубы, с большим трудом оставляя несказанными все слова, что так и норовили слететь с языка. Как ты можешь так просто пользоваться ситуацией? Говорить о таких вещах? Конечно, все это было сделано с одной лишь целью – в очередной раз “порадовать” родственников. Зачем же еще таким образом отвечать на вопрос, который точно не требовал вмешательства? В связи с происходящим напрашивался не самый утешительный вывод: принцесса оказалась лишь удобным обстоятельством. Инквизитор ничего ей не предлагал, хотя и без любых разговоров очевидно, что это слишком важная тема, напрямую касающаяся, как ни странно, их отношений. Невозможно воспринять это серьезно, и уж тем более за намек. Равно как семья не воспринимала всерьез появление такой “невесты”.

Даже из этого сделал представление. Почему нельзя хотя бы предупредить? Впрочем, о чем это я, ты ведь об этом и не подумал. Очередная игра, в которой о чувствах охотницы никто переживать не собирался. Конечно, ошалевшее лицо Лисбет важнее. Не сомневаюсь, радости теперь полные штаны. Не желая смотреть на Матиаса дольше необходимого, охотница отвернулась, опуская глаза и сосредотачивая все свое внимание на подрагивающем огоньке свечи прямо перед собой. Очень хотелось чем-то занять руки, но дорогое платье было жаль. Какая к бесу разница, что мне может быть неприятно? Или больно. Я же все пойму, все прощу и забуду, не так ли? Очень хотелось выдать что-нибудь едкое, но девушка продолжала молчать – не было никакого желания устраивать разборки при всех. Впрочем, разборки и без того намечались. Семейные. К чему все шло, догадаться нетрудно.

Слова Вимунда, что иронично, неплохо отражали мысли самой Тиандеи. Но все, что она могла – усердно подавлять вспышку злости, от которой непроизвольно дернулся уголок губ, когда послышался очередной искрометный ответ инквизитора. Было не до обсуждений. Конечно. Плевать ты на это хотел. Напряжение становилось все более осязаемым. Эльфийка украдкой бросила взгляд на Лисбет, которая упорно пыталась делать вид, что Матиаса вообще не существует. По всей видимости, ее хватит ненадолго. Мачеха “благоверного” сохраняла некое самообладание, хоть, очевидно, и не могла полностью игнорировать выходки церковника. А потому не покидало ощущение, что мужчина непременно решит довести дело до конца, пока выдержка ненавистной женщины, наконец, не даст трещину.

Лейра, как и всегда, зрила в самый корень, оттого стало особенно грустно. Плакали мои надежды, и настал момент захлебнуться в этих слезах. А взаимный обмен любезностями между отцом и сыном тем временем продолжался, так что присутствующим не оставалось ничего, кроме как смиренно наблюдать. Тиана пребывала с совершенно отсутствующим выражением лица, агрессивно буравя взглядом несчастную свечу. И непонятно, что ей хотелось больше: исчезнуть, влепить леща или… вообще ничего. Нирейн, сидевший по правую руку от сестры, продолжал тихонько ковырять остатки блюда в своей тарелке, очевидно только частично понимая, что вообще здесь происходило. Лучше бы я тоже не понимала. Может, на душе не было бы так погано. 

Однако, строгий голос Микаэлы неожиданно прервал все это великолепие, и только Фиона, не улавливающая общего настроения, продолжала беззаботно мучить столовый прибор, жалобным скрипом протестующий этому насилию. Впрочем, суровую женщину это нисколько не смутило. Очевидно, та обладала знатным авторитетом, раз могла заставить замолчать и главу семьи, и Матиаса, которого, казалось бы, вообще ничто не может удержать. Тиандея, доселе тонувшая в тщетных попытках сбежать от реальности, теперь неотрывно смотрела на нее. Вероятно, для всех подобное было уже привычным явлением, но принцесса определенно осталась впечатлена. Трудно не восхититься тем, с какой легкостью этой даме удалось призвать всех к тишине и порядку. Кажется, она была из тех людей, которых просто невозможно не уважать.

Внезапно почувствовав на себе прямой взгляд Микаэлы, эльфийка аж подобралась. Ей самой было трудно объяснить себе, почему тетушка инквизитора вызывала такую реакцию, а не привычное желание стушеваться, потупить взор, и, как следствие, окончательно растеряться. Как будто что-то заставило взбодриться, найти в себе силы. Может, то был наглядный пример? В любом случае, у нее еще найдется время на то, чтобы об этом подумать, но явно не сейчас. Женщина смотрела на Тиану хоть и сурово, но совсем не так, как на брата и племянника, а ее слова и вовсе совершенно непредсказуемо, вопреки происходящему, вдруг вызвали мимолетную, искреннюю улыбку. Кто бы что ни думал на самом деле, как бы кто ни относился к ней и к этой ситуации, Мейларис была благодарна – в первую очередь за то, что все не обернулось совсем худо. Пока что.

— Я охотник. Из Илендора, — Тиандея старалась говорить спокойно, а потому ее голос звучал ровно и мягко. — Добываю мясо, выделываю шкуры, продаю на рынке. Очищаю лес от опасных тварей… И это не всегда обычные дикие животные.

Едва ли кто-то мог найти в этом рассказе что-то интересное. Или уникальное. По крайней мере, так казалось самой девушке, ибо она занималась самой обычной работой, как и многие другие жители королевства. Даже будь у меня выбор, иного не захотела бы, кто бы что ни подумал. Променять свои лук и стрелы? Нет, никогда. Хотя, возможно, стоило приготовиться к комментариям касательно того, что не дамское это дело. Впрочем, может, их и не последует, когда все будет сказано.

— Такая жизнь, конечно, нелегка. Всякое может случиться, — девушка слегка нахмурилась, размышляя о том, с чем ей порой приходилось столкнуться. Вид у нее сделался задумчивым, и как будто бы даже более расслабленным, словно погружение в воспоминания действовало на нее особенным образом. Но однозначно на время отвлекло от неприятного обсуждения. — То варг какой на огонек забредет, то мертв… — вовремя вспомнив о присутствии детей, она все же решила не упоминать тела путников, растерзанные дикими зверями. — В общем, ремесло свое люблю. Моего приемного отца уже нет в живых, и я продолжаю семейное дело, как могу, — Тиана избегала лишних подробностей, но не настолько, чтобы история получилась совсем сухой. — Оно всегда давало хоть какую-то уверенность в завтрашнем дне.

Определенно, я бы чувствовала себя менее спокойно без умения обращаться с оружием. Все бы так и осталось, если бы в жизни эльфийки не появился проклятый Культ… Теперь будущее не виделось таким уж простым и понятным, скорее, тонуло в непроглядном тумане. Но, как и прежде, девушка о том не жалела и не собиралась начинать.

— Так вышло, что поиски родных завели меня дальше, чем стоило ожидать. Можно сказать, на другой край света. Никогда не думала, что увижу столько всего нового, — на мгновение девичьи губы дрогнули в слабой улыбке. — Мой настоящий отец… Когда-то был весьма влиятельной фигурой в К'Шаатрисе. К сожалению, я его никогда не узнаю, поскольку он мертв. Как, впрочем, и мать, — Тиандея подняла взгляд на Вимунда – на сей раз удивительно спокойный. Но в нем улавливалась толика грусти и сожаления. — Наверное, правильнее будет сказать, что как таковой семьи у меня нет. Кроме брата, разумеется, — последовала недолгая пауза. Мейларис испытывала печаль по разным причинам, и не только из-за себя. Почему-то после произнесенных слов это чувство стало еще острее, ведь она думала не только о своей семье. — Я не смогла бы пройти этот путь без Матиаса. С тех пор, как мы познакомились, он всегда помогал мне.

То было мягко сказано. Инквизитор поразил ее своим отношением. Не каждый рискнет своей жизнью ради кого-то другого. В особенности ради спутника, с которым практически не знаком. Тогда это тронуло охотницу до глубины души, но чувства были сильны до сих пор, даже спустя столько времени. Было бы странно и неправильно не упомянуть столь важный факт в своем скромном рассказе. Как бы сейчас принцесса себя ни чувствовала, как бы обидно ей ни было.

Отредактировано Тиандея Мейларис (2024-04-09 15:34:59)

— Благодарю. Но, боюсь, не так много во мне храбрости, как может показаться, — слова Беатрис вызвали улыбку, но скорее потому, что на самом деле все всегда оказывалось наоборот.

Может, стоило упомянуть в рассказе, что я прекрасно умею сверкать пятками… Хотя, по правде сказать, как раз таки охота не оказывалась источником разного рода переживаний и страхов. В процессе Мейларис проявляла удивительную собранность и решительность, чего нельзя сказать об остальных аспектах жизни. Конечно, странствие в компании Матиаса многое изменило, многому научило, но то было лишь начало. Несомненно, на серьезные перемены требуется куда больше времени.

Беспокойство женщины как в целом, так и о своем сыне являлось более чем обоснованным, но все же девушка не стала развивать эту тему. В конце концов, что она могла сказать, кроме как согласиться? Охота в действительности была занятным делом, но опасным, требовала сосредоточенности, знаний, определенных навыков... Даже если считалась своего рода развлечением. Для кого-то это проведенное с пользой время, чтобы скрасить дни, а не способ выживать. Что ж, не могу судить… Тем не менее, невзирая на некоторые соображения, энтузиазм Хавьера удивительным образом умилял. Всегда приятно видеть увлеченность: чего только стоили искорки интереса в глазах собеседника.

— Ловушки – это полезная вещь, потому да, без них не обходится, — Тиана слегка кивнула, невольно припоминая, как поначалу отец учил делать самые простые. — Бывает, приходится даже ставить капканы, но гораздо реже и на более опасных зверей. В последний раз, к примеру, на очень крупного медведя, — приподняв бровь, задумчиво произнесла эльфийка. Живя на окраине леса, девушка брала на себя ответственность в том числе за безопасность. К тому же, в данном случае речь шла не только о ее собственном благополучии. Конечно, была еще одна весьма занятная история про охоту на варга, но опять же, не к столу. Кто б знал, что я буду вспоминать о непутевом Роберто чаще, чем никогда. — Из оружия предпочитаю лук и кинжал. Что-то более внушительное нужно для того, чтобы добивать, если добыча достаточно крупная… Потому обычно я беру для этих целей тесак, — Мейларис хмыкнула и слегка прищурилась, улыбаясь одним уголком губ. — С копьем, как Вы успели заметить, Хавьер, мне действительно не управиться.

Возможно, охотница добавила бы что-то еще к своей речи, если бы в разговор не изволила вмешаться мачеха инквизитора, на которую пришлось таки обратить свое внимание. А я уж было начала волноваться, когда же, наконец, услышу эту дивную фразу. Какое счастье, я не разочарована. Очень хотелось добавить едкости своей невинной улыбке, адресованной даме, как, впрочем, и ответить соответствующе, но Тиана не стала. Надеюсь, это будет раздражать посильнее любых слов. Уж на кого она точно не собиралась производить приятное впечатление, так это на Лисбет, а потому услышанное если и раздражало, то точно не ранило. Но подобная реакция, наверное, расстроила бы, последуй она от кого-то другого из присутствующих.

И правда, что еще может тебя волновать? Средства, средства… Так и тянуло закатить глаза. Может, это было совсем по-ребячески, но какое удовольствие хотя бы мысленно передразнивать все это безобразие. Смотря, чью шкуру продавать. Хорошо, что это не было озвучено вслух, иначе могло бы прозвучать, как очень нехороший намек. Впрочем, чего душой кривить, в некотором смысле эльфийка была бы не против такого поворота событий.

К тому же, решение обойтись без колких ответов явно было не худшим вариантом, ибо с этой задачей более чем успешно справлялся Матиас. С одной стороны, Мейларис не прочь взглянуть на это положительно в силу солидарного впечатления от услышанного, да только вот по-прежнему беспокоило, что такие разговоры могут очень легко перерасти в нечто более бурное. И неконтролируемое. Что ж, по крайней мере, тут присутствует госпожа Микаэла… На нее вся надежда. И то без всякой иронии.

Злость и ненависть инквизитора ощущались очень ярко, отчего охотница даже непроизвольно поежилась: она уже привыкла к тому, что благодаря магии наиболее остро чувствует сильные эмоции и перемены в его настроении, однако, на сей раз в самом деле особенно пробирало. Украдкой глянув на Кервердо, девушка увидела на его лице улыбку. Очень знакомую улыбку, которая не предвещала ничего хорошего. И все это понимают. Глава семьи терял терпение, пребывая далеко не в восторге от того, как накалилась атмосфера за столом, да и настороженный взгляд Андрэса, которым тот награждал брата, тоже едва ли можно не заметить.

Ткнув кончиком пальца в ручку вилки, охотница получше затолкала столовый прибор на тарелку, чтобы не задеть ненароком и не уронить. А дальше под пытки попала салфетка, мирно лежавшая на коленях: очередной способ ненадолго занять руки, когда становится жарко. Как и до того, эльфийка скромно дожидалась… Чего бы там ни было. В конце концов, не факт, что дальнейшие вопросы последуют относительно скоро. Кто знает, какое пламя может вспыхнуть из этой искры. Но в дело вновь вмешалась тетушка Матиаса, строго, не скрывая недовольства пресекая душевную беседу двух “любящих” родственников.  К счастью, пока что к ней прислушивались, хотя думы о том, что в один прекрасный миг все окончательно выйдет из-под контроля, покоя никак не давали.

Да и то правда, вдруг не выдержу такого накала страстей? Мысль, разумеется, была несерьезной, хотя представить подобную сцену оказалось делом занятным. А что, побег – тоже своего рода романтика… Если, конечно, он неудавшийся. Но под значительным взглядом Микаэлы пришлось поскорее выбросить из головы совершенно неуместные соображения и фантазии: особо стараться для этого даже не пришлось. Правда, легкая хитринка в глазах женщины, как и ее тонкое замечание, все равно заставили немного смутиться. Не знаю, прямо ли в восторге… Вот уж что действительно показалось неожиданным.

Однако, в отличие от столь непредвиденного момента, последовавшие далее вопросы не удивили нисколько, равно как наблюдательность и осведомленность собеседницы. Странно было полагать, что никто не пожелает прояснить определенные нюансы, ведь изначально эльфийка не стала слишком сильно углубляться в свою историю. Не без причин… Хотя нагружать слушателей целой поэмой тоже нет никакого желания. С другой стороны, что странно, любопытство этих людей почему-то грело душу.

Принцесса привыкла к иному. Более того, обычно девушку напрягали излишняя внимательность к деталям, что касались непосредственно ее существования, но в нынешних условиях, кажется, она открывала в себе что-то совсем уж незнакомое и непривычное. Возможно, скрытое желание заполучить то, чего она была лишена? Пусть не ее семья, но все же… Кто-то интересовался ее жизнью, притом это не грозило обернуться внезапными проблемами или, того хуже, опасностью. Что еще я отыщу у себя в голове такого, о чем прежде особо не задумывалась?

— Вы правы. Обстоятельства действительно выдались особые, — Тиандея тихонько вздохнула, собираясь с мыслями. Наверное, проще всего было вести с самого начала. — В приюте при церкви я оказалась еще с рождения, и только через несколько лет меня приняли в семью простого охотника… Лесного эльфа с прескверным характером, — она усмехнулась, ибо сие лаконичное описание и правда неплохо соответствовало тому, насколько непростыми сложились их отношения на самом деле. — Но он был хорошим наставником и научил меня выживать.

Куда более подробные откровения дались бы заметно тяжелее, однако, это именно тот случай, когда придется ходить по грани, задевая далеко не самые радостные воспоминания. Очевидно, для девушки не было обычным делом вот так просто, открыто говорить о себе. Тем не менее, некоторые подробности эльфийка упоминать категорически не хотела – например, о прошлом Арлена, как именно он ее воспитывал, каким был ее брат, или, упаси Талион, гибель их обоих. Благо, в разговоре все это не так уж сложно обойти.

— Лишь после смерти приемного отца настоятель храма, который с ранних лет заботился обо мне, поведал о моей настоящей семье все, что ему было известно. До этого момента я и не надеялась узнать хоть что-нибудь, — девушка чуть нахмурилась, продолжая перебирать пальцами салфетку. — Это была опасная тайна, которой отец Эйнард со мной поделился. И тогда вопрос “почему меня бросили” стал казаться уже не таким жестоким… Он будто бы приобрел особый смысл.

Тиандея ненадолго замолчала. Сейчас в глазах охотницы читалась лишь мрачная задумчивость, как будто бы она так и не смогла отпустить то, к чему в итоге свела свое повествование. Должно быть, со стороны вопрос “почему” казался самым простым, банальным, стандартным для всякого попавшего в приют ребенка. Но вряд ли тот, кто не был лишен родителей, сможет понять, насколько болезненной для многих оставалась эта тема на протяжении всей жизни. Не только страх в свое время толкнул эльфийку в неизвестность, но и желание отыскать ответ.

— Причина и правда была – поклонники Верениса, — вряд ли здесь требовались особые пояснения. Неожиданная жесткость, теперь пронизывающая девичий голос, сполна демонстрировала чувства Мейларис. — Как оказалось, в К’Шаатрисе это серьезная проблема. Мой настоящий отец, будучи приближенным королевской семьи, пытался бороться с растущим влиянием Культа. Это зашло слишком далеко, — Тиана прислонилась к спинке стула. Руки перестали тиранить несчастную салфетку, но соблазн похрустеть суставами оказался весьма велик. Пришлось терпеть: едва ли эту привычку кто-то оценит. — Настолько, что ему пришлось бежать... Так он оказался в Нельхиоре, где впоследствии повстречал мою мать. Вот только никто не хотел и не мог так просто его отпустить, ведь он все еще оставался угрозой.

Неприятные воспоминания о разговоре с Аэларом, как, впрочем, и о собственной несдержанности, стали следующей ступенью, которую предстояло перешагнуть. Принцесса стиснула зубы: возвращение на эти страницы прошлого давалось ей не просто так и тенью отразилось на лице. Она продолжала сверлить взглядом пустую тарелку прямо перед собой, стараясь не позволить себе угодить в ловушку поглощающих эмоций. Конечно, совершенно не хотелось омрачать и без того не самое веселое семейное застолье.

— Про свою мать я практически ничего не знаю. Кроме того, что она была человеком, — как ни прискорбно, Тиана сама лишила себя возможности узнать больше. Вероятно, Аэлар мог рассказать что-то еще о ее близких, но увы. Впрочем, о том, чтобы заикнуться об убийстве, даже мысли не возникло. — Иными словами, родные решили, что вдали от них, преследуемых Культом, я буду в большей безопасности.

Отвлекаясь, наконец, от созерцания посуды, Тиандея окинула взглядом присутствующих, размышляя над тем, что еще стоило добавить к сказанному.

— Это был долгий путь. И очень опасный, — кажется, она настолько погрузилась в процесс, что уже окончательно позабыла о всякой неловкости. Теперь в ее тоне улавливалась лишь отстраненная серьезность. — Хвала Единому, что я оказалась не одна.

Впервые за все время она открыто посмотрела на Матиаса: пусть его поведение и успело оставить неизгладимое впечатление, сейчас речь шла совсем о другом. То, что было, никого более не касается, кроме нас. Потому другим незачем знать, что у меня на сердце. Это может и подождать. Эльфийка коснулась ладони инквизитора, опуская взгляд на их руки. Пальцы плавно пробежались по коже до самого запястья, затем так же неторопливо возвращаясь к кисти. Невзирая ни на что, прикасаться по-прежнему хотелось. Интересно, насколько сильно ты уже пьян?.. Сама девушка едва ли притронулась к вину, чтобы остаться, что называется, в своем уме в столь ответственный момент. Трудно забыть, как легко она поддавалась влиянию алкоголя.

Что ж, кажется, это и впрямь была слишком печальная нота. По всей видимости, рассказ гостьи пробудил сочувствие даже в строгой тетушке Микаэле, которой, на первый взгляд, сие не столь свойственно. На очевидно верное предположение женщины касаемо Нирейна принцесса кивнула, полностью подтверждая ее слова. Не сказать, что Тиандея ожидала подобной реакции – она старалась всего лишь говорить, как есть, а не давить на жалость. Но неравнодушие, притом искреннее, способно удивительным образом согревать душу, потому девушка нисколько не скрывала признательности и за то, что никто не ждал от нее больших подробностей. Матиасу и правда очень повезло с близкими. Если здесь с таким пониманием относятся ко мне… Наталкивало на определенные мысли.

Поскольку дальнейший рассказ инквизитор решил взять на себя, Мейларис решила пока отвлечься на, очевидно, очень вкусный яблочный десерт. По крайней мере, Нирейн в данную минуту совсем нескромно угощался явно не первой порцией. И то верно, чем тебе еще тут заниматься. Хмыкнув, эльфийка подыскала для себя небольшой кусочек, краем глаза приметив, как Кервердо в очередной раз наполняет свой кубок вином. Девичьи брови чуть приподнялись, выражая тем самым легкую озабоченность. Может, не налегал бы ты так, а? Как бы сейчас ни шел разговор, все было слишком непредсказуемо, как успел показать недавний опыт. Очень не хотелось, чтоб выпитый алкоголь взыграл не в ту сторону. А некоторые, полагаю, только и ждут подходящего момента для того, чтобы вставить свое мнение.

К слову, об одной особой гарпии тоже трудно забыть. И нет, на сей раз речь совсем не о Лисбет, которой только повод дай зубами поскрипеть: стоило припомнить прогулку по тропическому лесу немногим после кораблекрушения, сознание услужливо нарисовало в голове неадекватный образ Ихтияра. На удивление точный. Нет уж, про него сейчас точно лучше не думать... Не стоило портить себе аппетит, а почивший чудик только тому и способствовал. Благо, отправляя в рот очередной сладкий кусочек, Тиандея старалась не упустить ничего из того, что слышала, а потому отвлечься удалось довольно быстро.

Чего только стоила моя попытка задобрить Матиаса каким-то дешевым пойлом, найденным на берегу. Пожалуй, воображать эту сцену сейчас было особенно смешно, но вряд ли кто-то понял, почему на губах охотницы вдруг заиграла такая развеселая улыбка. Думала, завидная вежливость знатно увеличит мои шансы выжить. Наверное, не самое подходящее время потешаться над своей изобретательностью, да и вообще, тогда было действительно страшно, но момент знакомства выдался слишком уж интересным, чтобы не позволить себе минутку ностальгии.

Правда, вскоре и ностальгия, и десерт оказались благополучно позабыты: едва ли Тиандея могла контролировать волнение, вызванное не только оставленным на ее ладони поцелуем, но и прямым взглядом столь любимых серых глаз. Открытое проявление чувств в присутствии других тронуло до глубины души, а вместе с тем смутило не на шутку, так что эльфийка невольно стушевалась, отводя взор совсем как тогда, когда впервые оказалась в непозволительной близости от Матиаса – немногим после самого первого поцелуя.

Несомненно, тогда она испытывала неловкость совсем по иной причине, но сейчас сердце почему-то трепетало в груди ничуть не меньше, заставляя реагировать по-особенному даже на, казалось бы, невинное прикосновение. Очевидно, на сей раз мужчина не преследовал цели стать причиной румянца на девичьих щеках, однако, так уж вышло. Все ведь смотрят… Забавно, но это единственная мысль, за которую удалось ухватиться до того, как послышался очередной комментарий Лисбет.

Вместо того, чтобы наслаждаться тонкостью и теплотой этих мгновений, пришлось стремительно вернуться в реальность, где обитала эта неугомонная ехидна. А то ты много знаешь о Матиасе, чтобы такое утверждать. Какого бы мнения о самой Тиане эта дама ни была, оно волновало в последнюю очередь, ведь больше злили необоснованные выводы об инквизиторе. Справедливости ради, кто бы их ни делал, так что отчасти проблема не в мачехе. И впрямь, некоторым лучше молчать. Едкая ухмылка женщины и вовсе чуть было не заставила внутренне взвиться, да только охотница вовремя спохватилась, благополучно сконцентрировав внимание на содержимом своей тарелки.

Пальцы непроизвольно стиснули ладонь инквизитора еще крепче – это непрерывное прикосновение чудесным образом помогало оставаться в равновесии. А рассказ тем временем продолжался, затрагивая дальнейшие события, которые довелось пережить. Нилуфар… Интересно, как там она? Мысли о мягкосердечной заботливой старушке хоть и были связаны в большей степени с положительными воспоминаниями, оставалось и то, что неизбежно омрачало их – неизвестность. Наш поход на базар обернулся крайне скверно… Сложно забыть, что потом стало с Лоратом. Но в большей степени девушку и тогда, и сейчас очень беспокоила судьба пожилой женщины: отчаянно хотелось верить, что ей не пришлось ужасным образом расплатиться за свою доброту, это было бы слишком несправедливо.

Ковыряя вилкой кусочек яблока, охотница едва слышно вздохнула. Пока что ей было неясно, по какой причине Матиас так уцепился именно за эту часть истории, упоминая различные подробности, которые обходил ранее. Конечно, вполне можно предположить, будто он просто хочет поделиться с семьей столь интересным стечением обстоятельств, но что-то подсказывало – это не совсем так. Растекаться мыслью по древу без какой-либо причины инквизитор не стал бы, но к чему он в итоге планировал привести этот рассказ, пока оставалось загадкой. Плавно откинувшись на спинку стула, эльфийка с легким прищуром наблюдала за магом: что и говорить, не только родственникам было интересно.

Впрочем, судя по выражениям лиц присутствующих, совсем не такого конца истории они ожидали. Если бы жизнь сложилась иначе? Что это значит? Как именно? Вопросы возникали в голове сами собой, ибо настрой инквизитора озадачивал в равной степени, что и его слова. Тиандея поджала губы, ощущая, как ее накрывает с головой волна совершенно смешанных чувств, ибо разум отказывался понимать услышанное. Уйти из Инквизитория? Заняться семейным делом?.. Сдается мне, вина тебе и правда достаточно. Что это, очередная игра на нервах родственников? Если так, она заходит уже слишком далеко.

Лязг столового прибора, выпавшего из руки Лисбет, не оставил никаких сомнений в том, что она находилась под особым, крайне негативным впечатлением от внезапного заявления церковника. Не того ли все добиваешься? Тяжело не подозревать. Кроме того, было безусловно ясно, что столь проникновенные речи Кервердо не могли не зацепить отцовских чувств, и от этого стало особенно грустно – ведь страдала не только ненавистная им женщина. Вимунд давно надеялся услышать от сына что-то подобное. Только вот…

Как бы ни было обидно за тему свадьбы, девушка не могла отрицать, что когда-нибудь правда желала бы этого. Но явно не так, как это оказалось заявлено сегодня за столом, точно не в процессе щекотания нервов всей семьи. Не знаю, что должно случиться, чтобы ты отказался от миссии, в которую так веришь. Для этого нужно какое-то чудо, не иначе. Потому в серьезность и правда не верилось, как бы сильно ни хотелось. Что сама Тиандея могла на это сказать? Видит Талион, вариантов не так уж и много. Очевидно, в сложившейся ситуации она не могла выбрать что-то иное, кроме как сторону Матиаса. Хотя, возможные последствия принцессу, разумеется, беспокоили, ведь речь шла не только о том, чтобы вызверить мачеху. Это способно стать очередной причиной для обид и ссор, которые могут сильно ранить всех без исключения.

— Если вдруг Матиас действительно решит заняться семейным ремеслом, я поддержу его в этом, — задумчиво произнесла эльфийка, встречая недоверчивый и весьма напряженный взгляд Вимунда. Справедливости ради, она не лгала нисколько. Весь вопрос заключался только в вероятности этого “если”. — В конце концов, я и сама предпочла бы промышлять своим делом, сложись обстоятельства несколько иначе, — она тихо вздохнула, по-прежнему не спеша отпускать ладонь церковника. — Потому могу понять. К тому же, если он не будет рисковать своей жизнью, мне останется только порадоваться.

Очень надеюсь, потом ты мне объяснишь, какого беса все это было. На губах промелькнула слабая усмешка с легким оттенком горечи. Само собой, беспокойство за Кервердо было до банального очевидным, и уж в этом ее понял бы любой из его близких, что собрались здесь. Если бы маг и впрямь перестал подвергать себя опасности, то и Мейларис нашлось бы, что пересмотреть в своей жизни. Жаль только, это невозможно. Она прекрасно понимала, что обо всем сказанном здесь придется лишь мечтать. Никому из них не будет спокойной жизни: даже если на минуту представить, что однажды Матиас смог бы оставить в прошлом свое служение, Тиана и Нирейн будут желанной добычей для Культа. Осферт не последний, кто знал о ритуале. О таком не забудешь. Фанатики не успокоятся, пока не получат то, что им нужно.

Тиандея ответила Вимунду легкой улыбкой, но насколько на самом деле ее ответ убедил главу семьи, оставалось только догадываться. Такое ощущение, что и в этом вопросе имеет место быть подозрение, будто Матиас все решил самостоятельно. Жаль, что все гораздо сложнее, чем кажется… И зависит не от одного только выбора. Девушка потянулась за своим кубком, который все еще не был пуст, однако, пить резко перехотелось – у Лисбет снова прорезался голос, и на сей раз она вновь привлекла всеобщее внимание. Что будет, а чего нет, уж точно не тебе решать. Создавалось ощущение, будто еще немного, и дамочка сама же захлебнется собственным ядом. К слову, представить улыбку Матиаса в этот момент не составило никакого труда.

К сожалению, попытка Вимунда успокоить жену успехом не увенчалась. Впрочем, что именно его беспокоило в данной ситуации, тоже очевидно, ибо вскоре мачеха инквизитора продемонстрировала всю суть этих опасений во всей красе. Губы эльфийки едва заметно, но все же скривились. Это легко было счесть за недовольство или простое раздражение, но Тиана испытывала куда большее – отвращение, и сдерживать его становилось все труднее. Впрочем, вряд ли кому-то может понравиться подобное представление. Еще чего не хватало, давай, закати здесь истерику. Какой стыд. Пусть разговор касался практически невозможного, даже свое маловероятное будущее отчаянно хотелось защитить. А потому сдерживаться, чтобы не выдать что-нибудь едкое, становилось все тяжелее: пожалуй, только тот факт, что Мейларис находилась в гостях в приличном обществе, помогал держать язык за зубами.

Оставалось только мысленно кусаться, раздраженно сверкая глазами и сминая пальцами салфетку. Эта отвратительная особа и впрямь способна пробуждать в душе что-то совсем чуждое нежной натуре охотницы, ибо в последний раз девушка чувствовала нечто похожее в отношении Осферта. Само собой, Лисбет еще далеко до еретика, но и она пыталась покуситься на то, что было важно для принцессы. И впрямь, паршивая семейка, Бездна ее пожри. Пришлось сделать глубокий вдох, стараясь хоть немного привести себя в равновесие, но Лисбет, очевидно назло, умолкать даже не собиралась, продолжая подливать масло в огонь. Ненависть этой женщины по отношению к Кервердо можно было ощущать чуть ли не кожей.

Разговор вдруг затронул тему, размышления над которой отвлекли от нарастающего в душе шторма. Угрожать? Девушка бросила короткий, но крайне настороженный взгляд на инквизитора, задаваясь вполне себе резонным вопросом. Что за история была с этим связана? Нет, определенно, речь шла о чем-то, что ей точно неизвестно, иначе она уловила бы суть. А вот Вимунд, кажется, все прекрасно понимал. О каком позоре, черт возьми, речь? Вновь уставившись на свою тарелку, Мейларис продолжала сверлить ее колючим взором. Удивительно, сколько неизгладимых впечатлений может принести милый семейный вечерок. Конечно, не знать каких-то нюансов – совершенно нормально, иначе быть не могло, но что, если на самом деле речь о чем-то крайне важном? Или вовсе опасном? Еще один повод беспокоиться. Да и Лисбет, как сорвавшаяся с цепи собака, впрямь могла зайти далеко.

Насколько сильно принцессе не нравилось происходящее, заметить нетрудно. Но увы, это было только начало: вне всякого сомнения, теперь этот словесный поединок уже не прекратить. Даже тетушка Микаэла, попытавшись вмешаться, осталась неуслышанной, что говорить о ком-то другом? Матиас уже слишком зол, чтобы остановиться и обратить внимание на чужие попытки сгладить ситуацию – и она, несомненно, стала патовой. Тиана вцепилась в ладонь мага еще сильнее, даже не надеясь, что это могло серьезно на него повлиять. Конечно, Кервердо намерен давить до самого конца. Это ясно всем, в особенности Вимунду, который только и успел, что выпроводить обеих дочерей из зала. От греха подальше.

Напряжение нарастало, даже воздух становится все более тяжелым. Настолько, что Мейларис не отказалась бы вывалиться на мороз прямо сейчас. Может, заодно помогло бы остыть, ибо от мерзких речей Лисбет принцесса по-настоящему взвилась. На сей раз брошенные слова действительно попали в цель, уязвляя девичью гордость. Сколько бы Тиандея ни надеялась удержать свои чувства под контролем, подобные оскорбления, пожалуй, задели бы кого угодно. Какая же ты все-таки редкостная тварь.

Злобно дыша, теперь она с трудом могла сосредоточиться на беседе: все силы уходили лишь на то, чтобы совладать со вспышкой праведного гнева. Лучше молчи. Любая неосторожная фраза, произнесенная вслух, сделает только хуже. Хотя, куда хуже? С этим отлично справлялся инквизитор: удивительно, что мачеха еще не превратилась в горстку пепла под его испепеляющим, горящим злостью взглядом. И магия Матиаса все сильнее откликалась на эту злость – если поначалу подобное не вызывало особого волнения на фоне прочих прелестей вечера, то сейчас Тиана напряглась не на шутку. Такое явление нельзя оставлять без внимания, особенно зная, к чему может привести потеря контроля над своей силой. Только этого сейчас и не хватало…

— Не надо, — прошипела эльфийка, в надежде все же завладеть вниманием церковника, но ожидаемо безрезультатно – тот уже не замечал ничего, кроме ненавистной Лисбет.

Угрозы так и продолжили сыпаться, но на сей раз исключительно со стороны Кервердо. Тиандея зажмурилась, сдавливая виски пальцами, как будто это могло подавить внезапную вспышку боли: то ли от того, что в помещении стало совсем уж нестерпимо душно, то ли от воцарившегося вокруг хаоса, то ли от собственной магической энергии, которая все же неприятно откликалась на нестабильное эмоциональное состояние… Нервы. Зараза. Распахнув глаза, принцесса нахмурилась и раздраженно поморщилась, стараясь выровнять дыхание. Единый, помилуй. Неужели Матиаса можно привести в чувство, только отвесив затрещину?! Очевидно, о каком именно позоре для Блэкфайров шла речь, не знал практически никто, но невзирая на неутихающую ссору, проигнорировать услышанное было затруднительно. Во всяком случае, для тетушки Микаэлы.

На устроенное Лисбет представление уже давно было глубоко плевать. К тому же, дама сама притихла, пребывая в не меньшем ужасе, чем бедная Беатрис, как и все присутствующие, ошарашенная поведением инквизитора. Ей бы тоже не помешало отсюда уйти... То, что творилось с Матиасом, явно перестало находиться в его власти. Эмоции, которые одолевали его, и вполовину были не так страшны, как бушующая в теле магия. Может, кого-то и правда пугали вспыхнувшие золотом глаза мужчины, но точно не Тиандею. То, что действительно вызывало в ней страх, так это возможные последствия, и на подобное более чем хватало причин.

Эльфийка чувствовала, что церковник не успокаивался, и лучше ему не становилось нисколько. Никогда прежде она не ощущала энергию такой силы, исходящую от него – не хотелось даже представлять, насколько разрушительной она была. И опасной… Для самого Матиаса в первую очередь. Я бы чувствовала то же самое, если бы могла, тогда, в Лорате?.. Трудно не задаться этим вопросом сейчас, оттого нервы шалили пуще прежнего.

— Прекрати, я тебя прошу, — схватившись обеими руками за плечи Кервердо, Тиана встряхнула мага, пытаясь поймать его взгляд. В голосе девушки слышалось отчаяние, но церковник все так же смотрел сквозь нее, как будто даже не видел. — Ты теряешь контроль, возьми себя в руки сейчас же!

Андрэс, конечно же, не мог остаться в стороне. Но, сам того не ведая, он сказал то, что точно говорить не следовало. Черт… Резкая реакция Матиаса не заставила себя долго ждать, и кто знает, что было бы лучше: способность хоть что-то замечать, или ее полнейшее отсутствие. Охотница вздрогнула от неожиданности и разжала пальцы, осторожно убирая руки. Краем глаза заметила, как Хавьер покидает зал вместе с плачущей сестренкой на руках. Где-то поблизости маячила Лейра, уводя из-за стола потерянного и испуганного Нирейна, который то и дело оглядывался в сторону сестры и инквизитора. К собственному стыду, в свете последних событий Мейларис напрочь позабыла о присутствии брата. Прости, прости меня. Она только успела проводить его недолгим взглядом, прежде чем снова обернуться к Кервердо. Помещение практически опустело, но оно и к лучшему.

Твою ж бесью праматерь! Глубоко вздохнув, Тиандея постаралась успокоить нервы. Это следовало сделать как можно скорее, потому что, кажется, на сей раз все зависело лишь от нее. Состояние Матиаса становилось хуже. Перед глазами, как назло, возникла картина из прошлого: тот самый вечер, недалеко от Лората, когда магия инквизитора вышла из-под контроля, чуть было не убив его самого. И в эти пугающие мгновения эльфийке казалось, что жуткий сценарий неумолимо повторяется. Только теперь у нас нет... Того самого сильверитового кольца, которое успел упомянуть Андрэс, и которое с некоторых пор было намертво вплавлено в грудь Осферта. Проклятье… Лучше бы этот выродок так и сидел со стрелой в заднице.

Уже совершенно не обращая внимания на присутствие оставшихся в зале брата церковника и его тетушки, Мейларис решительно принялась за пуговицы на одеянии Кервердо. Руки быстро, поочередно расстегивали каждую, пока одновременно с тем сознание лихорадочно соображало, как следует поступить. Куда именно уносили мага его мысли, девушка могла только догадываться, хотя, кажется, примерно представляла. Сучий культист. Конечно, в ком еще может быть дело? Уж точно не в этой визжащей гадюке Лисбет. В ней ладно, если только половина беды. Распахнув слои ткани, в надежде хоть немного облегчить состояние мужчины, пальцы случайно соприкоснулись с его кожей, которая показалась едва ли не такой же горячей, как раскаленный в пламени металл.

Дыхание стало тяжелее, как усугубилась и мигрень. Или то от чрезмерного волнения разбушевалась магия? Признаться, сейчас было все равно. Подскочив с места, охотница придвинула свой стул ближе к инквизитору, так, что между ними не осталось никакого расстояния. А после, подобрав юбки, бесцеремонно забралась на этот стул, поджав под себя ноги и усаживаясь прямо на колени. Все нормы приличия и прочие правила утратили какое-либо значение, и пусть хоть кто-нибудь сейчас отважится с нею на этот счет поспорить. 

Тиана прильнула к Матиасу, порывисто заключая в свои крепкие объятия и нисколько не боясь энергии, что продолжала выходить из-под его контроля: от нее и повышенной температуры тела мага быстро становилось жарко. Только, пожалуйста, постарайся все же не сжечь меня на месте. Пробежавшийся по помещению взгляд на мгновение задержался на витраже, что красовался напротив: очертания веток и листьев очень быстро выловили из встревоженного разума по-настоящему важное воспоминание. И не просто важное – справедливо заметить, одно из самых счастливых.

— Помнишь, мой милый, какой чудесный сад был у Нилуфар? — эльфийка прикрыла глаза и заговорила практически на ухо инквизитора – по вине объятий не получилось как-то иначе. — В нем так много красивых цветов, что не налюбуешься, — одна ладонь скользила по плечу мужчины, в то время как другая мягко касалась его горячей щеки. Сейчас руки принцессы казались как никогда холодными: тому виной, определенно, были нервы. — Но интереснее всего огромное апельсиновое дерево, на котором я очень сильно старалась от тебя спрятаться.

Пальцы пробежались по выбритому виску, добираясь до затылка. Неясно, на что рассчитывая, Мейларис надеялась, что ее собственные взбудораженные эмоциями бесполезные силы каким-то чудом тоже смогут помочь. Хоть чем-нибудь, пусть она понятия не имела, как. Отчаянно хотелось облегчить состояние Матиаса, ведь все, что с ним сейчас творилось, причиняло боль. Тиандея уже давно поняла, что попросту не может спокойно выносить, когда ему плохо, и ее неравнодушие подразумевало в прямом смысле все – даже те способы, когда она жертвовала собой, что бы под этим ни подразумевалось.

— Столько веток безжалостно переломал, пока взбирался на него, — с губ сорвался нервный, возможно неуместный смешок. Она с нежностью продолжала гладить мага по голове. — Впрочем, может, оно того стоило? В конце концов, ты поймал меня, не оставив и шанса на победу.

Тиана помнила свое негодование, и, несомненно, смущение, ведь в тот момент она полностью оказалась в руках Кервердо. Во всех смыслах этого слова. В те минуты она чувствовала себя счастливой и влюбленной до безумия. Невозможно забыть, каким взглядом Матиас смотрел ей в глаза, и как смотрела в ответ она сама... Его попытка снять беглянку с дерева обернулась не самым мягким падением прямо в грязную лужу, оставленную прошедшим ночью тропическим ливнем. А еще кое-кто вздумал тогда кусаться… Жаль, что теперь это лишь воспоминание, но оно придавало немало сил в столь напряженные минуты.

— Люблю тебя, — прозвучало гораздо тише, и вряд ли это мог услышать кто-то кроме инквизитора.

Отчего-то показалось нужным произнести эти слова именно сейчас, а потому они слетели с губ сами собой. Сердце же взволнованно колотилось в груди, неистово лелея надежду на то, что все обойдется, а тонкие пальцы ласково перебирали волнистые пряди волос, касаясь кожи – хотелось, чтобы это подействовало на мужчину успокаивающе, как и всегда.