Ее вопрос остался без ответа, что было ожидаемо, поскольку Сильва и не думала, что незнакомец просто так доверит ей свое здоровье. И все же попробовать стоило - все-таки она не бесчувственная, и в любом случае это будет его выбор - свести себя в могилу при следующей встрече с неприятелем. Тишина на уши и на разум болтушки все еще давила, правда, но новых попыток завести хоть какой-то разговор охотница на бестий не предпринимала. Давил же на разум и запах разлагающейся плоти, который будто бы стал отчего-то ощутимее, а оттого и в разы омерзительнее. И если сначала Хоторнский Аспид могла списать это все на длительность своего пребывания среди горы тел не первой свежести, то по прошествии пары минут начала осознавать, что тут что-то не так. Взор зацепился за невольного собеседника, что обратил взгляд своего единственного глаза на саму Сильву.... нет, не на нее, а куда-то сквозь. И лишь тогда, когда северянин выругался, упомянув того, кого в обычном обществе упоминать не принято, а до девушки дошло, что ей не показалось, сзади нее, откуда-то из глубин пещеры, послышался характерный приглушенный хруст влажного мха.
Перехватив пылающее лезвие поудобнее, охотница на чудовищ вскочила на ноги, обернувшись. И в ее поле зрения, наконец, тоже попал не званый никем гость, но для Сильвы более чем наверняка желанный. К ним двоим медленно подбиралось существо, что какое-то время назад было медведем, ныне изувеченное болезнью и ранами до неузнаваемости... равно как и отсутствием в теле оного жизни. Остекленевшие, смотрящие в разные стороны глаза, вздувшиеся и выпученные, перекошенная челюсть со свисающим из пасти огромным языком, огромная зияющая дыра на боку, выдающая полужидкое состояние внутренностей зверя... и зловоние, очень характерное, как же без него. Некромантия и ее следы всегда были для Сильвы по понятным причинам чем-то противоестественным, чем оно и являлось, но ей, как друиду, такое наблюдать было особенно больно. Оттого и усиливалась всегда решимость избавить болеющий мир от хотя бы одного крошечного очага этой заразы. А приверженца культа, что покрывал распространителей этой заразы, Хоторнский Аспид могла наблюдать рядом с собой. Дремавший ранее интерес к его персоне резко возрос.
Зараженное животное, тем временем, понеслось на едва успевшего приготовиться к атаке мужчину, минуя охотницу - видимо, существо учуяло кровь на оном, что осталась от не залеченных вовремя ран, что лучше всего объясняло выбор жертвы. Северянин смог защититься, выставив свое оружие вперед, вонзая свой огромный меч все глубже в пасть медведя, но было понятно, что долго он так не протянет в его состоянии, а зверь продолжал наседать с чудовищным рвением, свойственным только вернувшимся из мертвых. Сильва понимала, что это был ее шанс сделать то, зачем она вообще сюда пришла, посему, стиснув зубы, решила времени более не терять. Кинжал лихо выскользнул из ножен, после чего отправился в свой не менее лихой полет в сторону нежити. Под воздействием эффекта неожиданности, вызванного выпадом зверя, Хоторнский Аспид и не надеялась на то, что попадет. Но попала, аккурат по уху, срезая и так болтавшуюся на последних соплях наружную его часть. И только тогда тварь решила отвлечься от своей первоначальной жертвы, и пучеглазый взор ее обратился к охотнице, обнажившей тем временем второй короткий меч. Сильва, прикинув, куда стоит ударить теперь, надеялась, что сможет зайти с того боку, что была еще покрыта слоем легко воспламеняющегося меха, выжидала, пока тот к ней повернется, чтобы совершить свой маневр... но не рассчитала, насколько быстро тот среагирует на выпад.
Одного удара лапой хватило, чтобы выбить и охотницу из равновесия, и пылающий клинок из ее левой руки, оставив при этом на плече довольно обширную рану. Аспид зашипела от боли, неуклюже откатившись к стене, попутно осознавая, насколько в паршивой ситуации она оказалась - раненая рука отчаянно старалась отказать, оружие, что, благо, не спешило потухать, было далеко, а между ним и ней стояла огромная туша с не свойственной даже обычному медведю силой. Были, конечно, и плюсы - стараниями потенциального культиста челюсть зараженного зверя теперь отвисала так сильно, что пользоваться ею тот бы не смог в полной мере, что радовало, но не так сильно. Долго ли Сильва сможет так держаться?
Стараясь не обращать внимания на боль, девушка ждала выпада от медведя, оглядываясь по сторонам, ища возможность уйти от опасности и держа клинок наготове. И ждать долго, благо, не пришлось: в конце концов решивший, что добыча у него в лапах, нежить бросилась. В этот раз друидка среагировала машинально: прежде чем зверь смог достать до нее, та, сбросив второй клинок, воззвала ко своей второй ипостаси... и та отозвалась, обратив Сильву в крупного бурого аспида, столь уже привычного для подобных маневров. Змейка очень скоро, так быстро, как ей позволяла вторая ее сущность, проползла прямо под смердящей тушей прямиком к горящему мечу, сбрасывая облик тогда, когда девушка поняла, что это можно сделать. Дальше все словно поплыло - зверь не успел обернуться, маневрируя в узком пространстве, как охотница на бестий метнула подобранное пылающее лезвие ему прямиком в его шерстистый крестец, заставив огонь распространиться по шерсти. Издав противный булькающий звук, чудовище заметалось из стороны в сторону, оборачиваясь вокруг, не понимая, что ему делать - у него не было инстинктов самосохранения, что двигали живыми существами, чтобы понимать. Не думая рисковать быть случайно сбитой, Сильва постаралась отбежать ближе ко входу, стискивая зубы. Она покосилась на северянина, что выглядел плохо. Чтобы совершить то, что она задумала теперь, ей придется положиться на него... но иного выхода не было.
Сделав несколько резких вдохов, Сильва вскинула руки вперед, согнув пальцы. Корней в этой пещере было предостаточно, чтобы использовать их как средство обездвиживания, и они, услышав зов охотницы на бестий, откликнулись на него, как природа всегда откликалась доселе. Словно множество крошечных змеек, они стремительно подползали к медведю, обвивая его лапы, шею, все, до чего они могли дотянуться. Горящий зверь, неестественно хрипя и булькая, всячески старался вырваться, и огонь всячески ему в этом способствовал. Потея, кряхтя от натуги, девушка повернула голову к культисту.
- Голову... руби... не стой! - прохрипела она сквозь сжатые зубы, чувствуя, как силы понемногу покидают ее саму, а на ее одежде, скрывавшей доспехи, начинает все больше и больше расползаться внушительное кровавое пятно...
Отредактировано Сильва Хоторнс (2024-04-25 18:14:56)
